– Не беспокойтесь, мистер Моир-Фаркварсон. – Инш специально произнес фамилию адвоката по слогам: Фар-Квар-Сон, хотя она традиционно произносилось как Факерсон. Он знал, что того это сильно раздражало. – Это я о другом гнусном мерзавце говорил. Как мило, что вы к нам присоединились.
Адвокат вздохнул и повесил свое пальто на спинку единственного свободного стула.
– Пожалуйста, инспектор, скажите мне, что мы не будем еще раз через все это проходить, – сказал Моир-Факерсон, доставая из своего портфеля тонкий серебристый ноутбук. Включил компьютер, и он чуть слышно промурлыкал в маленькой комнате.
– Через что все, мистер Фар-Квар-Сон?
Адвокат бросил на него сердитый взгляд:
– Вы очень хорошо знаете, о чем я говорю. Я здесь для того, чтобы представлять интересы моего клиента, а не выслушивать ваши оскорбления. Мне не хочется писать еще одну жалобу начальнику полиции о вашем поведении.
Лицо Инша потемнело, но он ничего не сказал.
– Итак, – начал адвокат, мелко перебирая пальцами по клавишам ноутбука, – у меня имеется копия обвинения против моего клиента. Я хотел бы поговорить с ним без свидетелей, перед тем как мы сделаем наше официальное заявление.
– Да что вы? – Инш отошел от стены и оперся громадными кулаками на стол, нависнув над Челмерсом. – А мы хотели бы спросить вашего клиента, почему он убил четырехлетнюю девочку и выбросил ее тело вместе с мусором!
Челмерс вскочил со стула:
– Это не я! Вы будете, уроды, слушать меня, мать вашу?! Я ничего не сделал!
Сэнди Моир-Факерсон положил руку ему на плечо:
– Все в порядке. Вы не должны ничего говорить. Вы просто сидите, а говорить буду я. О'кей?
Челмерс посмотрел на адвоката, кивнул и медленно опустился на стул.
Инш не пошевелился.
– Итак, инспектор, – произнес Моир-Факерсон, – как я и сказал, мне хотелось бы поговорить с моим клиентом наедине. Потом мы поможем вам в вашем расследовании.
– Нет, так мы работать не будем. – Инш посмотрел на адвоката в упор. – Юридически вы не имеете права доступа к этому засранцу вообще. Ваше присутствие здесь – не больше чем любезность. – Он подался вперед. – Это моя игра, а не ваша.
Моир-Факерсон холодно улыбнулся и своим самым убедительным тоном произнес:
– Инспектор, я хорошо знаком с причудами шотландского законодательства. И тем не менее, в виде жеста доброй воли, прошу разрешения поговорить с моим клиентом наедине.
– А если я не позволю?
– Тогда мы будем сидеть здесь до тех пор, пока коровы не вернутся с пастбищ. Или не истекут те самые шесть часов, на которые вы имеете право задержать моего клиента. Что вам больше нравится?
Инш вспыхнул, сунул пакет с лакричными конфетами в карман и вышел из комнаты; Логан и Ватсон последовали за ним. В коридоре было прохладнее, однако воздух тут же наполнился бранью.
Закончив проклинать адвоката и всех его родственников до четвертого колена, Инш приказал Ватсон следить за дверью. Не хватало еще, чтобы оба ноги сделали.
Это не воодушевило Ватсон. Задача была не слишком привлекательной, но что еще можно было ожидать, если ты всего лишь скромный констебль. Но ничего, когда начнет работать в Отделе криминальных расследований, она сама будет отдавать команды полицейским следить за дверью.
– И еще, констебль… – Инш наклонился к ней, его голос понизился до заговорщицкого шепота, – чертовски хорошо сегодня сработали, я имею в виду чек из супермаркета. Обязательно вас отмечу.
Она широко улыбнулась:
– Спасибо, сэр.
Логан и инспектор оставили ее наедине с приятными переживаниями и направились в комнату для оперативных совещаний.
– И почему это должен быть он? – сказал Инш, опускаясь на край стола. – Через двадцать минут у меня репетиция, с костюмами. – Он вздохнул, так как шансов попасть на нее не было. – Этот пидор все сейчас из Челмерса вытянет. Спаси нас, Господи, от юристов, объявивших крестовый поход!
Сэнди Моир-Факерсон был очень широко известен. Во всем городе не было ни одного адвоката по криминальным делам, кто мог бы с ним потягаться. Лучший защитник в Абердине, с правом защиты обвиняемых в судах всех инстанций, включая Верховный. Годами Служба королевских прокуроров пыталась сманить его на свою сторону, убедить стать общественным обвинителем, помогать сажать нарушителей закона, а не защищать их. Но мерзкий, скользкий поганец никак на это не соглашался. Это была его миссия – предотвращать просчеты правосудия! Защищать невиновных! И светить свою рожу в ящике при каждом удобном случае. Это была серьезная опасность.
Но в глубине души Логан знал, что, если сам когда-нибудь попадет в беду, захочет, чтобы его интересы представлял Скользкий Сэнди.
– Почему же вы позволили Шипящей Гадюке прервать допрос?
Инш пожал плечами:
– Наверное, потому, что мы вряд ли что-нибудь из Челмерса вытянули бы. По меньшей мере то, с чем эта гадина выступит, нас хоть немного развлечет.
– А я думал, что он занят представлением интересов нашего любимого растлителя малолетних, Джеральда Кливера.
Инш пожал плечами, вытащил из кармана кулек с конфетами:
– Вы же знаете Шипящую Гадюку. Неделю дело слушается в суде, потом недели полторы уходит на оглашение приговора и формальности. А потом ему нужно что-то еще, чтобы засветить свою физиономию перед телекамерами. – Инспектор протянул кулек, и Логан взял кокосовое колесико с кусочком лакрицы в середине.
– Следаки обязательно что-нибудь там раскопают, – сказал Логан, жуя конфету. – Девочка точно была в квартире. В мусорном мешке и остатки жратвы были, и винные бутылки. Не может такого быть, чтобы он засунул ее в мешок где-то в другом месте… Если только у него нет еще квартиры, где он может пить и закусывать.
Инш хмыкнул, покопался в кульке с конфетами.
– Зайдите утром в мэрию, выясните, не зарегистрирована ли на Челмерса еще какая-нибудь собственность. На всякий случай. – Он нашел то, что искал: анисовое колечко с голубыми пузырьками. – Послушайте, – сказал он, бросая конфету в рот, – сегодня вскрытие назначили на восемнадцать сорок пять. – Он остановился, посмотрел на свои ботинки и продолжил: – Я хотел спросить, не могли бы вы…
– Вы хотите, чтобы я пошел?
– Как старший офицер, ведущий расследование, я обязан там присутствовать, но… в общем…
Инспектор имел дочь возраста жертвы. И для него было бы слишком – наблюдать, как четырехлетнюю малышку будут нарезать ломтями, как говяжий бок. С другой стороны, Логан тоже не стремился снова оказаться в морге. Особенно если ломти будет нарезать доктор Исобел Макалистер.
– Я схожу, – сказал он наконец, пытаясь при этом не вздохнуть. – Вы, по-видимому, в это время будете допрашивать Челмерса… как старший офицер, ведущий расследование.
