Работа велась, теперь нужно было подхватить констебля Ватсон у Шериф-корта и пошевеливаться.
Она все еще сидела в зале заседаний, наблюдая, как громадный рябой парень дает свидетельские показания. Логан сел рядом, констебль Ватсон взглянула на него и улыбнулась.
– Ну, как дела? – шепнул он.
– Идут.
Парню, дававшему показания, было лет двадцать, не больше. Его одутловатое, все в шишках, лицо покрылось потом и блестело под светом ламп. Он был громадный. Не жирный, а такой, о котором говорят: широк в кости. Большая челюсть, большие ладони, крупные руки. Серый пиджак, который Служба королевских прокуроров одолжила ему, чтобы он, как свидетель, выглядел солиднее, был ему мал и, казалось, трещал по швам при каждом его движении. Грязные светлые волосы давно не видели расчески, руки дрожали и дергались. Он монотонно бубнил, рассказывая о встрече с Джеральдом Кливером.
В одиннадцать лет пьяный отец так избил его, что пришлось три недели провести в Абердинском детском госпитале. Вот тут-то удача ему изменила, и если было просто плохо, то стало еще хуже. У Джеральда Кливера, работавшего в госпитале ночным санитаром, были свои собственные представления о «хороших манерах в постели», особенно когда мальчик связан. Он такое с ними вытворял, что любая порноактриса покраснеет.
Прокурор мягко вытягивал подробности из парня, говорил с ним тихо и ободряюще даже тогда, когда уже впору было разрыдаться.
Логан смотрел то на присяжных, то на подсудимого, пока тот давал показания. Пятнадцать мужчин и женщин были потрясены тем, что услышали. Лицо же Джеральда Кливера было холодным и спокойным, как кусок масла.
Прокурор поблагодарил свидетеля за его мужество и предоставил право защитнику допросить его.
– Ну, поехали, – сказала констебль Ватсон с презрением, когда Скользкий Сэнди-Змеюка встал, похлопал своего клиента по плечу и направился к присяжным. Как бы невзначай он прислонился к перилам, которыми были ограждены места для присяжных, и улыбнулся собравшимся мужчинам и женщинам.
– Мартин, – сказал он, глядя на присяжных, а не на дрожавшего молодого человека, – вы здесь уже не в первый раз, не так ли?
– Протестую! – Прокурор вскочил, как будто через его зад пропустили тысячу вольт. – Прошлое свидетеля не имеет отношения к рассматриваемому делу.
– Ваша честь, я всего лишь пытаюсь установить достоверность показаний данного свидетеля, – заметил адвокат.
Судья посмотрел через очки на кончик своего носа и произнес:
– Можете продолжать.
– Спасибо, ваша честь, – сказал Змеюка. И повернулся к свидетелю: – Мартин, вы представали перед этим судом тридцать восемь раз, не так ли? Квартирные кражи, нападения, покушение на частную собственность, кражи из магазинов, поджог, непристойное поведение…
Он сделал паузу и продолжил:
– Когда вам было четырнадцать лет, вы пытались заняться сексом с ребенком, и когда девочка отказалась, вы так жестоко избили ее, что ей на лицо пришлось наложить сорок три шва, чтобы привести его в порядок. И она никогда не сможет иметь детей. А вчера вас арестовали за то, что вы мастурбировали в женской раздевалке…
– Ваша честь, я решительно протестую! – снова подал голос прокурор.
Так продолжалось все последующие двадцать минут. Змеюка Сэнди спокойно рвал свидетеля на куски, превращая его в ругающееся, рыдающее, краснолицее ничто. Каждое унижение, которому Джеральд Кливер подверг Мартина, было объяснено возбужденной фантазией ребенка, требовавшего к себе повышенного внимания. До тех пор, пока в конце концов Мартин не выдержал и не бросился на адвоката с воплем:
– Я тебя убью, сука!
Его скрутили.
Змеюка Сэнди печально покачал головой и простил свидетеля.
По пути к камерам констебль Ватсон ругалась не переставая, но оживилась, когда Логан рассказал ей о своем новом задании.
– Инспектор Стил хочет, чтобы я занялся делом Джорди Стефенсона – помните тело, которое выловили в гавани? – сказал он, когда они шли по длинному коридору, соединявшему зал заседаний номер один с камерами для подследственных. – Я сказал, что мне будет нужна помощь, и инспектор Инш отрядил вас. Добавил, что вы хорошо за мной присматриваете.
Ватсон улыбнулась, довольная комплиментом, не подозревая, что Логан только что его придумал.
Мартин Стрикен был под конвоем препровожден из зала суда прямо в камеру. К тому времени, когда Логан и Ватсон подошли, он сидел, закрыв лицо руками, на тонкой серой скамье и, покачиваясь, плакал под ярким светом люминесцентных ламп. Чужой пиджак едва не лопался от натяжения на его спине, и с каждым всхлипом Мартина швы расползались все больше и больше.
Логан смотрел на него и не знал, что думать. Было ужасно, что ребенком он испытал такие издевательства, которым Кливер подвергал свои жертвы. Пусть так, но слова скользкого Сэнди стояли в ушах. Целый список преступлений. Мартин Стрикен был грязным уродом. Но это совсем не значило, что он не страдал, находясь в руках Джеральда Кливера.
Ватсон расписалась в получении Мартина Стрикена, и они повели его, закованного в наручники и скулящего, через все здание к запасному выходу во двор. До машины, которую Логан взял для разъездов, было несколько шагов. Когда Ватсон нагнула голову заключенного, чтобы тот, садясь, не ударился о крышу машины, Стрикен сказал:
– Ей было четырнадцать.
– Что? – Ватсон нагнулась и заглянула в машину, в опухшие красные глаза Мартина Стрикена.
– Эта девочка, – пояснил он. – Нам обоим было по четырнадцать. Она тоже хотела, но я не смог… Я не заставлял ее. Я просто не смог это сделать. – Большая капля соскользнула с кончика его носа, и она смотрела, как капля медленно падает, блестя под ярким дневным солнцем.
– Руки поднял. – Ватсон пристегнула парня ремнем безопасности, для полной уверенности в том, что полиция Грэмпиана не закончит свои дни в суде, отбиваясь от обвинений в небрежном обращении с заключенным, если они ненароком попадут в аварию. Ее волосы коснулись его лица, и она услышала сиплый шепот:
– А она все смеялась и смеялась…
Они доставили своего пассажира в тюрьму Крейгинчиз. Как только процедура подписания бумаг и передачи заключенного с рук на руки закончилась, детектив-сержант Логан и констебль Ватсон были готовы начать новое расследование по поручению детектива-инспектора Стил.
Путь их пролегал по наименее привлекательным букмекерским учреждениям Абердина. Логан везде показывал служащим фотографию Джорди Стефенсона, который очень смахивал на порнозвезду, получая в ответ на все свои старания только холодные пустые взгляды. В конторы с именем можно было не заглядывать – вряд ли «Вильям Хилл» или «Лэдброукс» стали бы отрубать Джорди коленные чашечки за то, что тот не смог урегулировать вопрос со своими долгами.
А вот «Терф'н Трэк» в Сэндилэндзе – это было то, что надо.
