Даже констебль Ватсон отводила глаза.
Когда совещание закончилось и все разошлись, Логан направился к детективу-инспектору Стил.
Она сидела в своем кабинете, закинув ноги на стол, курила сигарету и пила кофе. Раскрытая утренняя газета скрывала беспорядок на ее рабочем столе. Когда Логан постучал и вошел, она подняла на него глаза и отсалютовала кружкой.
– Привет, Лазарь, – сказала инспектор Стил. – Ищешь новую жертву?
– Не делал я этого! – Логан покачал головой. – Я понимаю, как это все выглядит, но я этого не делал.
– Конечно, конечно. Захлопни дверь и припаркуй куда-нибудь свою жопу. – Она указала пальцем на еле живой стул напротив своего стола.
Логан выполнил инструкцию и жестом отказался от сигареты.
– Если бы ты с этим пошел к газетчикам, это значило бы, что ты конченый придурок и не можешь шагу ступить без указаний или что у тебя серьезные политические амбиции. Ты амбициозен, Мистер Местный Герой Полицейский?
– Что?
– Я знаю, Лазарь, что ты не дурак, – продолжила она, размахивая окурком. – Если ты начнешь общаться с газетчиками, это срикошетит по твоей заднице. Но карьеру инспектора Инша это может прихлопнуть. А когда он тебе путь не загораживает и вся пресса на твоей стороне, ты без мыла влезаешь в его галоши. Рядовые полисмены тебя возненавидят, но если ты сможешь с этим ужиться, то продолжишь карабкаться вверх по дереву… Следующая остановка – Главный Инспектор, – прибавила она.
И отдала ему честь.
– Клянусь, я ничего никому не говорил! – Логан вздохнул. – Я тоже предложил отпустить Труповоза, у нас против него ничего не было. Я даже домой его подвозил!
– И как же так получается, что репортер одной рукой полирует твою задницу, а другой шлепает Инша по жопе, а?
– Я… я не знаю.
Лжец.
– Он думает, что мы друзья. Я и говорил-то с ним всего несколько раз. А инспектор Инш каждое слово утверждал.
Грязный вонючий лгун.
– Мне кажется, что ему не нравится инспектор.
Ну, хоть это правда.
– Куча народу не любит Инша, – заметила Стил. – Что касается меня, он мне нравится. Он большой. И жопа у него громадная, есть во что вонзить зубы – где еще найдешь такую?
Логан попытался не представлять эту картину.
Инспектор Стил глубоко затянулась, с кривой улыбкой выпустила дым. Хрипло спросила:
– Ты с ним уже говорил?
– С кем, с инспектором Иншем? – Логан повесил голову. – Нет еще.
– Кх-м-м… Вообще-то, он пришел слишком рано. Я видела его полноприводной шлюхомобиль утром на парковке. Наверное, разрабатывает заговор с руководством, как перевести тебя в Гоблз.
[7]
Она села прямо и широко улыбнулась. Логан не понял, говорит она правду или шутит.
– Я полагал… – Он поднял глаза. – Может быть, вы сможете с ним поговорить?..
Улыбка перешла в хохот.
– Ты хочешь, чтобы я спросила, нравишься ты ему или нет?
Логан почувствовал, как кровь приливает от шеи к щекам. Он осознал, что пришел к инспектору Стил за тем, чтобы она пожалела его и помогла. Наверное, он действительно слишком тупой и шагу не может ступить без указаний.
– Я прошу прощения, – сказал он и поднялся со стула. – Мне пора вернуться к своим обязанностям.
Она окликнула его, когда дверь за ним почти закрылась.
– Он будет чувствовать себя обосранным с головы до ног, – сказала инспектор Стил. – Может быть, не из-за тебя, может быть, из-за этого придурка Миллера, но обосранным он себя чувствовать будет, это точно. Приготовься, на тебя будут орать. И слушать тебя не будут, но не обращай внимания. И хотя не ты это начал, это не значит, что ты не должен принимать в этом участия.
– В чем не принимать участия?
– В реализации своих амбиций, Мистер Герой. Нравится тебе это или нет, но все равно ты закончишь тем, что сядешь в его кресло. Тебе может не понравиться путь, каким ты к нему пришел, но благодаря нему ты станешь детективом-инспектором.
Она зажгла новую сигарету от окурка и сунула его в чашку с кофе. Окурок зашипел, и она подмигнула:
– Подумай об этом.
Логан подумал. И думал все время, пока шел к своему миниатюрному опорному пункту. Констебль принимала звонки, записывала имена звонивших и выслушивала сообщения. Поскольку об аресте Труповоза раструбили все газеты и сообщили в новостях телевизионные каналы, каждый считал своим долгом поделиться информацией. Убитый ребенок, мэм? Нет проблем, я видела его в мусорном фургоне, да, абсолютно точно. И с ним был еще громила, про которого в газетах напечатали.
Медицинские учреждения начали отвечать на запросы, касающиеся маленьких девочек, переболевших туберкулезом за последние четыре года. Список был небольшим, но к концу дня он увеличится.
Логан внимательно просмотрел список, который до него так же внимательно изучила констебль. Их интересовали дети в возрасте от трех с половиной до пяти лет. К концу дня они узнают, кто был найден в мусорном мешке.
Телефонного звонка Логан ожидал, но все равно внутри как будто кто-то кишки скрутил, когда его срочно вызвали в офис к суперинтенданту. Время пришло: теперь и ему откусят кусок задницы за то, чего он не делал. Разве что наврал Колину Миллеру. И инспектору Иншу.
– Я пойду прогуляюсь, – сказал он женщине-констеблю, отвечавшей на телефонные звонки. – Иногда нужно.
Офис суперинтенданта был раскален как печка. Логан встал перед широким дубовым столом, вытянувшись и сцепив руки за спиной. Инспектор Инш сидел в кресле, обтянутом искусственной кожей; он даже не взглянул на Логана, когда тот вошел и занял свою позицию. Зато инспектор Напье, из Профессиональных стандартов, уставился на него так, будто он был подопытным в научном эксперименте, который внезапно пошел не так, как ожидалось.
За столом сидел серьезный мужчина с круглой головой, кожа которой просвечивала сквозь редкие волосы. Одетый в униформу. И застегнутый на все пуговицы. Плохой признак.
– Сержант Макрай, – раздался громкий голос, даже слишком громкий для человека с щуплой фигурой, каким был суперинтендант. – Вы знаете, почему вы здесь.
Это было утверждение. На столе лежал экземпляр утреннего выпуска «Пресс энд Джорнал». С аккуратно подчеркнутыми маркером местами.
– Да, сэр, – кивнул Логан.
– Что вы можете об этом сказать?
Они его точно уволят. Всего шесть дней как он вернулся на службу, и сейчас они дадут пинка по его покрытой шрамами заднице. Нужно было подольше посидеть на больничном. Прощай, пенсия!
