– А что у нас здесь? – проговорил он.
– Я этого никогда раньше не видел! – На лице Николсона выступил настоящий пот.
Логан натянул пару резиновых перчаток и взял один конверт. От него пахло табачным дымом.
– Хотите что-нибудь сказать перед тем, как я его вскрою?
– Я просто их переносил. Я не знаю, что в них… Они не мои!
Логан выложил на стол содержимое конверта. Фотографии. Женщины стирают. Женщины готовятся ко сну. Но в основном дети. В школе. Играют в саду. Вот один мальчик на заднем сиденье машины, испуганный. Логан ожидал увидеть что угодно, но только не это. На обороте каждой фотографии было написано имя. Без адреса, только имя.
– И что это такое, черт возьми? – произнес он с возмущением.
– Я же сказал вам: я не знаю, что там находится! – ответил Данкан Николсон. Голос его срывался на визг, в нем звучал страх. – Я просто их относил.
Сердитый констебль схватил его за плечо и силой усадил на стул:
– Ты, вонючка сраная! – Он схватил со стола фото маленького мальчика, сидящего в песочнице с плюшевым кроликом в руках. – Ты здесь его нашел? Да? Это ты фотографировал Дэвида Рида? Решил, что он тебе нравится? Ты, ебарь грязный!
– Ничего подобного! – вскричал Николсон. – Ничего подобного!
– Мистер Данкан Николсон, вы задержаны. Вы подозреваетесь в совершении убийства. – Логан встал, посмотрел на россыпь фотографий детей на столе. Почувствовал тошноту. – Зачитайте ему его права, констебль.
В маленьком доме явно было мало места для четырех криминалистов, видеооператора, фотографа, Логана, мрачного констебля и еще двух полицейских. Но тем не менее все поместились. Оставаться снаружи под проливным дождем никто не пожелал.
Содержимое двух конвертов было описано и упаковано. В конверте номер два фотографий не нашлось. Он был наполнен деньгами и ювелирными украшениями.
На втором этаже обнаружился маленький закуток, напротив ванной комнаты. Там было тесно, но места вполне хватало, чтобы поместились компьютер, навороченный цветной принтер и барный стул. Изнутри каморка запиралась на задвижку.
На стене полка с компакт-дисками, диски надписаны и проставлены даты, под компьютерным столом коробки с яркими цветными фотографиями. Женщины и дети. В основном дети. В спальне нашлась суперсовременная цифровая камера.
Во входную дверь внизу кто-то постучал, и все мгновенно затихли.
Скрип. Дверь открылась.
– Данки? – послышался женский голос. – Дай мне, пожалуйста… Кто вы, черт побери?
Логан спустился по лестнице и увидел женщину на последнем месяце беременности, одетую в черное кожаное пальто. В руках она держала пластиковые пакеты и удивленно оглядывала полицейских, наводнивших ее дом.
– Где Данкан? – сказала она. – Что вы, ублюдки, сделали с моим мужем?
25
Новость пришла по полицейскому радио, в три часа дня. Логан с мрачным констеблем как раз возвращались в штаб-квартиру. В суде наконец-то был оглашен вердикт присяжных по делу Джеральда Кливера, после четырехнедельного освещения дела всеми средствами массовой информации.
– Невиновен?! – изумился Логан. – Как он может быть невиновным? – добавил он, пока хмурый констебль парковал их ржавую разъездную машину.
– Проклятый Шипящий Сид, – сказал констебль.
Сэнди Моир-Факерсон снова нанес удар.
Они выскочили из машины и помчались в зал для совещаний. Там толпились полицейские в форме, большинство были мокрыми до нитки.
– Внимание! – услышал Логан голос начальника полиции и посмотрел на высокого и стройного человека в хорошо сидящей на нем отутюженной форме. – Скоро здесь соберется очень много сердитых людей. – Это было мягко сказано: толпа протестующих уже давно стала чем-то вроде неотъемлемого атрибута здания городского суда. Им очень хотелось, чтобы Джеральда Кливера приговорили к пожизненному заключению в тюрьме Петерхед. Освободить его было все равно что зажечь фейерверк и сунуть себе в штаны. Полицейских вокруг здания суда было немного, ровно столько, сколько требовалось, чтобы держать ситуацию под контролем. Но вскоре все должно измениться. Начальник полиции рисковать не хотел.
– Весь мир сейчас смотрит на Абердин, – продолжал он, встав в позу оратора. – С каждым днем крепнет движение против педофилии. И это правильно. Но мы не можем позволить кучке людей превратить идею защиты наших детей в оправдание жестокости. Я хочу, чтобы все прошло мирно. Мы не будем использовать специальное оборудование для разгона демонстраций, никаких щитов и дубинок. Это наша инициатива по охране общественного порядка. Все понятно?
Некоторые кивнули.
– Вы являетесь лучшими представителями населения нашего гордого города. Пусть все увидят, что Абердин со всей серьезностью воплощает идею закона и порядка!..
Он прервался так, будто ожидал, что после его слов последует шквал аплодисментов, но не дождался и предоставил слово детективу-инспектору Стил для проведения персонального инструктажа. Она явно нервничала. Дело Джеральда Кливера вела она.
Логан форму не носил, поэтому его имени в списках не было, как и других сотрудников Управления уголовных расследований, но он все равно пошел вслед за последней командой и остановился у двери главного входа, желая взглянуть на ледяной дождь и рассерженную толпу, собравшуюся у здания суда.
Толпа была значительно больше, чем ожидал Логан: наверное, человек пятьсот, даже больше. Люди заполнили все пространство перед зданием суда, стояли на ступенях лестницы и даже спустились на стоянку для служебных автомобилей. Группы тележурналистов походили на крошечные острова спокойствия в море сердитых лиц и плакатов с надписями:
ПОКОНЧИМ С ОТРОДЬЕМ ДЬЯВОЛА!
КЛИВЕРА НА ОТБИВНЫЕ!
ИЗВРАЩЕННЫЙ УБЛЮДОК!
СМЕРТЬ ПОДОНКУ-ПЕДОФИЛУ!!!
Прочитав последнее требование, Логан поморщился. Просто глупые люди, полные праведного гнева и с целой толпой поддержки. В прошлый раз, когда кипели такие страсти, в трех аптеках повыбивали все стекла. Новый сезон охоты открыт.
Дела пошли скверно.
Люди хором скандировали лозунги, выкрикивали угрозы в сторону здания суда. Мужчины и женщины, родители, матери и отцы, бабушки и дедушки стояли плечо к плечу и требовали крови. Не хватало только вил и горящих факелов.
Внезапно толпа смолкла.
Открылись громадные стеклянные двери, и наружу, под ледяной дождь, вышел Сэнди Моир-Факерсон. Джеральда Кливера рядом с ним не было: ни при каких обстоятельствах полиция Грэмпиана не выпустила бы Кливера в эту толпу, невзирая на то, виновен он или нет.
Змеюка Сэнди с широкой улыбкой оглядел скопление людей, как будто они были его старинными приятелями. Наступил момент его триумфа. Телевизионные камеры со всего мира были здесь. И сегодня он просияет на мировой сцене.
