Затем его рука проскользнула в тесное пространство между их телами, и она почувствовала, как он ласкает ее, одновременно медленно и ритмично погружаясь в нее, и каждое такое погружение исторгало из ее груди сладостный стон. София даже прикусила губу, пытаясь сдержать эти невольные стоны. Наконец он полностью вошел в нее, погрузившись до самого Упора. Но тотчас вынырнул наружу почти полностью, чтобы потом снова мучительно медленно погрузиться в ее восхитительную плоть. При этом волосы на его груди приятно щекотали ей соски, живот терся о ее живот. София подалась вверх ему навстречу, и с каждым таким ритмичным движением по ее телу прокатывалась новая сладостная волна.
— Прошу тебя, сильнее, ну пожалуйста, еще сильнее! Еще! — стонала она, словно мучимая неутолимой жаждой.
Росс припал к се губам поцелуем, заглушая ее жалобные всхлипы. Наконец по ее телу пробежала сладкая судорога. Росс тоже издал стон и пальцами впился ей в бедра, изливая внутрь ее лона обильное семя.
Ее тело продолжало содрогаться и извиваться под ним. Сладостно вздрогнув, Росс нежно обнял ее и еще раз поцеловал. По-прежнему чувствуя его внутри себя, София вновь ощутила, как по ней во второй раз прокатилась сладостная волна, и она застонала, извиваясь в новом оргазме.
Наконец Росс, чтобы не давить на нее своим весом, откатился на бок, и София удовлетворенно вытянулась с ним рядом.
— Росс, — сонно прошептала она, — я хочу тебе что-то сказать. Наверное, ты мне не поверишь, но это так.
— Я слушаю.
— Я бы просто не смогла этого сделать.
— Ты хочешь сказать, что не смогла бы разбить мне сердце? Да, я знаю.
— Ты знаешь?
Он пригладил ее рассыпавшиеся пышной волной волосы, расправляя их у себя на груди.
— София, милая, ты по натуре своей не способна никому причинить зло. Ты бы никогда не смогла предать меня.
Она никак не ожидала такого доверия к себе с его стороны.
— Но как ты можешь быть уверен?
— Твои мысли нетрудно прочесть, — сказал он, нежно поглаживая мочку ее уха. — Я уже давно заметил, что ты ко мне неравнодушна, однако до вчерашнего дня, когда мы наконец с тобой увиделись после недельной разлуки, у меня еще оставались на сей счет кое-какие сомнения. Вчера же твое лицо выдало все, что у тебя внутри.
Слегка напуганная таким признанием, София присела на кровати и склонилась над ним, словно шелковым покрывалом скрытая густыми волосами.
— Но если мои мысли и намерения столь нетрудно угадать, скажи, о чем я думаю в эту минуту?
Росс несколько секунд пристально смотрел на нее, а затем на губах у него заиграла легкая улыбка.
— О том, когда же я наконец опять займусь с тобой любовью?
И не успела она ответить на его смелое заявление, как он вновь навалился на нее всем телом и ловко раздвинул ей ноги. К ее великому изумлению, его мужской орган вновь ожил и пришел в движение, готовый проникнуть в ее святая святых.
— А вот это и есть ответ на твой вопрос, — прошептал он, вновь погружаясь в нее.
Утомленная бурным уик-эндом, София устроилась на коленях у Росса и продремала почти все время, пока они ехали в карете до Лондона. Нежно глядя на ее лицо у себя на плече, Росс отказывался поверить, что жизнь его так резко изменилась. Он настолько привык к одиночеству, что уже позабыл, что такое иметь рядом с собой женщину. И вот теперь все его потребности и желания, которые много лет подспудно дремали в нем — желание плотских удовольствий, любви и просто желание иметь рядом с собой близкого человека, — вырвались наружу и обрушились на него со всей силой. Ему не давало покоя, что София имела над ним такую власть, но, с другой стороны, разве не он сам ей ее дал? И помоги ему Бог, если она вдруг случайно почувствует эту свою силу над ним! И все же даже если бы он очень захотел, то все равно не смог бы скрыть от нее хоть что-то.
Ее тело вздрагивало в его объятиях всякий раз, когда карета подскакивала на неровной дороге. Эти невольные движения почему-то ужасно возбуждали его, а в голове рождались самые смелые и не всегда пристойные фантазии. Росс бережно прижал ее голову к своей груди и принялся наблюдать, как меняется во сне выражение ее лица. Вот она нахмурила свои темные брови и недовольно надула губки. Наверное, ей видятся далеко не мирные сны. Росс ласково погладил ее щеку и что-то нежно шепнул ей на ухо, и выражение ее лица тотчас разгладилось. Не в силах устоять перед соблазном, Росс скользнул рукой к ее груди и, словно в чашу, взял в ладонь соблазнительную выпуклость. Даже во сне София среагировала на его ласку. Она тотчас напряглась и что-то негромко прошептала во сне. Росс прижал губы к ее лбу и нежно привлек к себе. Разбуженная его лаской, София зевала и потягивалась.
— Извини, так получилось, — сказал он, заглядывая в сонную глубину ее глаз. — Я не хотел тебя будить.
Она растерянно заморгала:
— Мы уже приехали?
— Нет, еще осталось полчаса езды.
— В ее взгляде возникла тревога.
— Что будет с нами завтра? — неожиданно спросила она.
— Я постараюсь выяснить, действительно ли я и есть тот самый судья, который когда-то отправил твоего брата на каторжное судно, — произнес Росс.
София запустила пальцы ему за жилет, ощущая тепло его тела.
— Что бы ты ни выяснил, для меня это не важно.
— Это почему же? Еще как важно! — воскликнул он глухо.
— Нет, — ответила София и выпрямилась. Его рука легла ей на шею, и София в ответ прильнула губами к его губам, нежно лаская ему рот своим сладким язычком. Росс сохранял самообладание в течение ровно пяти секунд, после чего, издав сдавленный стон, ответил на ее ласки. Его язык проник в ее рот, словно пробуя ее на вкус, наслаждаясь горячей влагой.
— София, — произнес он, наконец оторвавшись от нее. И хотя место и время были явно неподходящими для такого рода заявлений, он тем не менее не смог сдержаться, и слова сами слетели с его уст: — Ты выйдешь за меня замуж?
София тотчас замерла. Ее лицо застыло в нескольких дюймах от него. Было видно, что она была не готова к тому, что он сделает ей предложение. От неожиданности она растерянно заморгала и трогательно, совсем по-детски, потрогала языком верхнюю губу.
— Джентльмены не женятся на прислуге.
— История знает и такое.
— Да, но эти люди, как правило, совершали ошибки, в которых потом горько раскаивались, становясь посмешищем в глазах всего общества, а порой и изгоями. Вы же занимаете такой видный пост, ваши враги — а они наверняка у вас имеются, — не будут знать, что такое снисхождение.
— Ну, к критике мне не привыкать. Меня не раз пытались очернить в глазах всего Лондона, — спокойно возразил Росс. — Ты почему-то привыкла относиться ко мне, будто я важная персона, в то время как я всего лишь судья, который выносит приговоры по уголовным делам.
