Ближе к концу родов, когда боль уже невозможно было терпеть, София закричала. Линли, поддержав пациентку под плечи, поднес ей почти к самому к лицу влажный носовой платок.
— Подышите через него, — негромко сказал он.
София подчинилась, вдыхая сладковатый аромат, от которого слегка закружилась голова. Боль тотчас отступила, и в какой-то момент она даже ощутила нечто вроде приятного опьянения.
— Спасибо, доктор, — поблагодарила она врача, когда тот вновь поднес ей к лицу смоченный платок. — Что это?
Но в тот же самый момент рядом с кроватью роженицы вырос Росс. Вид у него был настороженный.
— Это не повредит матери и ребенку? — спросил он.
— Ничуть, — заверил врач. — Это всего лишь эфир. Некоторые специально вдыхают это летучее вещество, чтобы испытать приятное опьянение. Один из моих коллег, Генри Хилл Хикман, предложил использовать эфир для снятия боли в зубоврачебном деле. К сожалению, на сегодняшний день мало кто из врачей обратил внимание на болеутоляющие качества эфира. Я уже несколько раз использовал это средство для облегчения родовых мук, и, как мне представляется, оно действует весьма успешно и не имеет побочных эффектов.
— Я против, чтобы на моей жене проводили эксперименты, — начал было Росс, но в этот момент София испустила очередной крик боли.
— Не слушайте его, — обратилась она к врачу, хватая Линли за руку. — Где ваш платок?
Она сделала еще несколько глубоких вдохов, напряглась, и Амелия Элизабет Кэннон появилась на свет.
На следующий день София сидела в кровати и кормила грудью крошечного темноволосого младенца. Росс сидел тут же, с ней рядом. Оторвав глаза от новорожденной дочери, София улыбнулась мужу слегка виноватой улыбкой. Нет, в душе она была на седьмом небе от счастья, радуясь тому, что у нее родилась дочь, но традиционно считалось, что в качестве первенца жена обязана подарить мужу сына, наследника. Разумеется, Росс, как истинный джентльмен, не стал показывать ей, что разочарован рождением девочки. Однако Софии было известно, что все семейство Кэннон ожидало появления на свет продолжателя рода.
Росс в задумчивости провел пальцами по темным шелковистым волосам на головке младенца.
— Вот увидишь, в следующий раз у нас будет сын, — попыталась приободрить его София.
— Я буду рад и еще одной дочери.
Хотя слова мужа не развеяли ее сомнений, София улыбнулась:
— Росс, это так благородно с твоей стороны, но ведь ни для кого не секрет, что…
— Амелия, — перебил ее муж, — это то, о чем я давно мечтал. Для меня она самый прекрасный младенец на свете. Можешь родить мне еще десяток дочерей, и я буду счастливейшим отцом семейства.
София поймала его руку и поднесла к губам.
— Я люблю тебя, — с жаром произнесла она, целуя длинные пальцы. — Как я рада, что ты ни на ком не женился, до того как встретил меня.
Росс склонился к ней и обнял за плечи. Его губы нашли ее губы. Это был долгий, исполненный любви и нежности поцелуй. София даже вздрогнула от удовольствия.
— Это было исключено, — произнес он, заглядывая ей в глаза.
— Но почему? — спросила София, откидываясь на подушки, пока малышка продолжала сосать ее грудь.
— Потому… потому что я знал, что когда-нибудь дождусь тебя.
