Весь день прислуга бегала по дому, в то время как молодые чародеи искали свои котелки, гадали, хорошо ли начищены их туфли, и жаловались на то, что у них никак не вырастет нормальная борода.
Лилли мыла, пудрила и наряжала меня, пока я не почувствовала, что скоро сойду с ума. Затем она закрепила мне волосы шпильками, попутно царапая голову так, что у меня заслезились глаза.
Когда на улице начали сгущаться сумерки, кто-то постучал в дверь. Элиза вошла в спальню с посылкой в руках.
– Ну вот! Я пригрозила мадам Вольтиане, что уничтожу ее, если платье не будет готово вовремя, – сообщила девушка, прежде чем очень театрально плюхнуться на мою кровать. – Ты просто обязана рассказать мне потом все вкусные подробности. Мне запрещено ходить на бал до следующего года, когда я отпраздную свое шестнадцатилетие. Поэтому сегодня я буду сидеть дома с мамой и вздыхать перед камином.
Я открыла посылку и достала наипрекраснейшее платье, филигранно прошитое золотой нитью, на белой атласной основе, с похожим на плащ шлейфом, цепляющимся аграфом к плечам. Юбка была такой пышной, что занимала всю кровать. Я изумленно покачала головой. Это платье – настоящее произведение искусства!
– Элиза, оно слишком красивое.
– Естественно! Я же его выбирала.
Лилли провела руками по ткани:
– О, давайте немедленно наденем его на вас! – Девушка схватила платье.
– Какая милочка, – проворковала Элиза, довольная энтузиазмом горничной.
У меня осталось одно незаконченное дело. Оставив девушек наедине с заветным платьем, я сбежала по лестнице в служебное помещение и прошла к двери в комнату Рука. Попыталась дернуть ручку, но, конечно, дверь была заперта.
– Кто там? – послышался слабый голос.
– Рук, это я. Как ты?
Пауза.
– Хорошо, Нетти. Я отдыхаю. Ты уже собираешься на бал?
– Да, почти готова. К моменту нашего следующего разговора я, возможно, уже буду чародейкой ее величества. – И я прижала ладонь к двери, представляя, как просачиваюсь сквозь дерево и оказываюсь в комнате своего старого друга.
– У тебя будет жизнь, которой ты всегда заслуживала.
Судя по голосу Рука, себя он в моей новой жизни не видел.
– Ты поедешь со мной, Рук. Мы разберемся с твоими способностями.
– Да. – Голос парня звучал неуверенно.
– Я сожалею о том, что произошло.
– Я тоже. Я не хотел никому причинить вреда. – Рук явно был испуган. – Но в последнее время я только это и делаю. – На какое-то время внутри воцарилась такая тишина, что я подумала, что разговор окончен, но потом парень прошептал: – Рядом никого нет?
– Нет. А что?
– То, что мистер Магнус сказал о… он говорил правду?
Я закрыла глаза и прижалась лбом к двери. Можно было бы просто соврать, но я не стала это делать.
– Да.
– Понятно, – буркнул парень.
Я почти чувствовала, как он сам прислонился головой к двери. Опустив взгляд, обнаружила, что в коридор выползают его тени и тянутся ко мне. Ахнув, я отстранилась.
– Прости! – закричал Рук голосом, полным отчаяния. Тени скользнули обратно под дверь. Послышался глухой стук, будто он ударил кулаком по дереву. – Я так стараюсь…
– Рук!
– Будь осторожна сегодня. У меня снова болят шрамы.
И я услышала, как Рук отошел от двери.
24
Кареты проехали через ворота и оказались в огромном дворе. Нас высадили прямо перед дворцом – белым и элегантным, как свадебный торт. Стражи в красных камзолах стояли навытяжку. Дворецкий в парике подбежал к нашей карете и опустил ступеньку. Я вышла и изумленно воззрилась на окружающее великолепие.
– Пойдемте, – прошептал Блэквуд.
Мы зашли в бальный зал, освещенный свечами и люстрами. Я держалась за руку магистра Агриппы, чувствуя себя такой же потерянной, как в день, когда встретилась с фамильярами на болотах. Церемониймейстер объявил о прибытии герцога Бекингема, леди Эвелин Рочестер, а затем:
– Магистр Корнелиус Агриппа и мисс Генриетта Хоуэл!
Пока мы спускались по лестнице, я слышала, как сотни людей начали перешептываться, рассматривая меня во все глаза. Золотая нить на платье, мерцая, отражала свет. «Такое впечатление, что я горю», – подумала я. Элиза очень умно подошла к выбору платья. Я пыталась сохранять невозмутимый вид, как проинструктировал меня Блэквуд.
В конце концов к нам присоединились все молодые чародеи, и Агриппа отошел в сторону, чтобы обсудить что-то с графом Саутгемптоном.
– Ты тоже это чувствуешь, не так ли? – прошептал Ди, когда мимо прошла элегантная пара, разглядывающая нас с ног до головы. – Теперь все гости начнут обращать на нас внимание и замечать каждую, самую мелкую деталь.
– Я думала, ты уже к этому привык.
Жаль, что я не знала заклятия, которое сделало бы меня невидимой.
– Нет, мне не особенно нравится Лондон, – вздохнул Ди. – Если бы все было по-моему, я бы вернулся в бабушкину усадьбу в Линкольншире и занимался только домом и садом. Я не умею держаться в обществе. Во всяком случае не так, как Магнус.
И действительно, Магнус, с бокалом пунша в руке, был в своей стихии. Он смеялся и флиртовал с девушкой в белом платье – очередная жертва! Я отвернулась.
В конце концов нас с Ди втянул в разговор Пейлхук:
– Мы ожидаем вскоре лицезреть все ваши необычные способности, мисс Хоуэл. Полагаю, когда вы официально займете свое место в наших рядах, война пойдет как по маслу. – Пейлхук не улыбался. Я заметила, что его кожа пожелтела и покрылась капельками пота. Мужчина часто кашлял, а его веки опухли и покраснели.
– Вы в порядке, магистр Пейлхук?
– Мне нездоровится. Спасибо, что заметили. Думаю, это связано с тем, что очень много энергии я трачу на поддержание защиты. Как вам известно, Корозот вкладывает все силы в свои атаки.
– Щит истончается, не так ли?
Пейлхук сухо улыбнулся:
– Заверяю вас, это происходит не по моей вине.
Ди ушел за пуншем, и я решила воспользоваться представившейся мне возможностью:
– Почему вы не проинформировали всех магистров о лорде Блэквуде?
Вопрос определенно удивил магистра.
– Лорд Блэквуд упоминал о нашем разногласии?
– Он все мне рассказал. Что вы задумали?
– Ничего. – Пейлхук развел руками. – Его тайна умрет вместе со мной. Признаюсь, я чуть было всем не рассказал, но затем подумал: если секрет лорда станет общеизвестен, у меня больше не будет над ним власти. Теперь же она только увеличилась. – Мужчина улыбнулся. – Вам так не кажется?
