Мерзкий, подлый человек!
– Что вы хотели от Рука?
– Я аплодирую вам, дорогая. Вернее, вашей преданности кому-то столь отвратительно слабому.
Прежде чем я успела ответить, Пейлхук поклонился и скрылся в толпе. Мне пришлось сделать дыхательное упражнение, чтобы не вспыхнуть пламенем.
Вскоре начались танцы. Пока мы с Ди стояли в сторонке, всерьез вознамерившись просто наблюдать за остальными гостями большую часть бала, ко мне подошел Магнус.
– Не откажешь мне в первом вальсе? – спросил он, поклонившись.
Мне захотелось ударить его. Закричать, чтобы он оставил меня в покое. Но сегодня мне очень хотелось избежать проблем. Слишком много людей пристально следило за каждым моим движением. Кроме того, я не собиралась доставлять Магнусу такое удовольствие и показывать, насколько мне больно.
– Лучше с тобой, чем со мной, – промямлил Ди в бокал. – Я сделаю из себя посмешище с первым же шагом.
Я взяла Магнуса за руку и пошла за ним в середину зала. Естественно, Магнус оказался превосходным танцором. Кто бы сомневался!
– Ты готова? – прошептал он.
– Да, – ответила я так сухо, как только могла.
– Ради Бога, сколько можно злиться? Неужели ты не можешь меня простить?
– Нет.
Досчитав до десяти, я немного успокоилась. Магнус крепче схватил меня за талию и привлек к себе так близко, как только позволял танец.
В конце мы похлопали музыкантам. Магнус провел меня по всему залу – традиционное шествие после танца. Я игнорировала его и обращала внимание на ничего не значащие детали, такие, например, как пот, блестевший на лбах музыкантов, или капли воска, которые, как ни странно, сползали со свечей.
– Полагаю, освежиться напитком ты не хочешь, – пробурчал Магнус.
– Нет.
– Должен сказать, с твоей стороны очень умно постоянно отвечать одним словом. «Мисс Хоуэл, вы согласны с концепцией Платона о познании как воспоминании?» – «Да». – «Не согласитесь ли ее описать?» «Нет». – «Какой ваш любимый цвет?» – «Красно-коричневый».
– Я более чем готова к одобрению. А ведь это значит, что время нашего общения подходит к концу.
Мы начали пререкаться, и группка девушек с веерами, заметив это, захихикала.
– Куда ты пойдешь, когда тебя одобрят? – спросил Магнус низким голосом.
– Я пока не уверена, но что-нибудь да придумаю. Рук пойдет со мной.
– Да, конечно, нельзя забывать о старом добром Руке. А также о его силе над кромешной тьмой и безымянным ужасом. Отличный фокус для вечеринок! – Магнус выдержал паузу, успокоился и сказал уже нормальным тоном: – Ты должна быть с ним осторожней. Может произойти что-то ужасное. – И прошептал напоследок: – Что бы ты ни думала, мне не все равно, что с тобой будет.
После этого юноша скрылся в толпе в поисках новой партнерши.
Блэквуд пригласил меня на кадриль. Он был великолепным танцором, умелым и ловким. Это также дало нам прекрасную возможность пообщаться.
– О чем вы говорили с Пейлхуком? – спросил лорд, когда мы сделали очередной поворот.
– О вашей ситуации.
– И?
Блэквуду пришлось подождать, пока мы поменяем партнеров и снова вернемся друг к другу.
– Вы в безопасности, – прошептала я. – По крайней мере, пока. Но я думаю, что однажды вам придется как-то решить эту проблему.
Вскоре музыка смолкла, танец закончился.
– Я и не знал, насколько был одинок, – сказал Блэквуд, поклонившись, – пока вы не оказали мне поддержку.
Мы вместе пошли к Ди, и рука лорда покоилась на моей пояснице.
После этого мы просто ждали, пока Агриппа не выйдет из толпы. Он похлопал музыкантам и кивнул мне:
– Генриетта, пора. Королева хочет увидеть тебя первой.
– Разве мы не должны идти все вместе? – спросил Ди, отставив бокал.
– Генриетта у нас особенная. Пойдем, дорогая.
– Через пятнадцать минут все закончится, – прошептал мне Блэквуд напоследок.
Я взяла Агриппу за руку и пошла навстречу судьбе.
25
Мы вошли в длинную приемную. Там бродили джентльмены – одни в военной форме, другие в богатых нарядах. Я узнала императора Уайтчерча, наблюдавшего за мной с безучастным лицом. В какой-то момент мужчины выстроились в ряд перед большим троном, на котором восседала королева Виктория.
Боже, она была совсем еще девчонкой, едва ли старше меня! Лицо Виктории было бледным, можно даже сказать – болезненным. Ее черные волосы свисали модными локонами, крошечные ручки были сложены на коленях. Она была в синем бархатном платье и роскошной диадеме.
Я отдала карточку со своим именем джентльмену в напудренном парике, стоящему у трона. Он вручил ее королеве. Когда Виктория кивнула, я присела в реверансе. Королева протянула мне руку, и я поцеловала ее.
– Ваше величество! – обратилась я к королеве. – Я – ваша покорная слуга. Я прошу вашего одобрения, чтобы вооружиться против врагов Англии и защищать вашу жизнь ценой своей собственной.
– Благодарю, мисс Хоуэл, – ответила Виктория нежным и звонким голоском. – Мы очень рады, что вы пришли. Говорят, вы станете нашим главным оружием в войне с агрессорами. Мы искренне надеемся, что это так.
Королева покосилась на армию мужчин, собравшихся подле нее, словно проверяя, все ли верно она сказала. Каково ей изо дня в день выслушивать просьбы и требования этих пожилых людей? Я почувствовала странное душевное родство с юной королевой.
Получив ее разрешение, я вошла в круг из семи отшлифованных камней, разложенных на полу. Агриппа вышел вперед, а слуга принес мой посох: меня заставили оставить его с плащом при входе.
Слуга подошел к длинному столу у стенки, взял серебряную миску, наполненную водой, и поставил ее передо мной.
– Время для принятия решения, – объявил Уайтчерч громогласным голосом. – Эта юная девушка пришла за причащением к нашим самым священным и древним символам. Посмотрим, достойна ли она этого.
– Сначала вода, – прошептал Агриппа.
Точно проделав маневр, я обвела над своим телом круг и преобразила воду в лед, в слякоть, снег, дождь, а затем показала три разные вариации атаки. Все вышло превосходно.
Королева подалась вперед.
Я взяла большой камень, раздавила его в песок, собрала воедино, снова разбила на шестнадцать кусочков, переставила их в разном порядке, а затем соединила в небольшую аккуратную стенку. Далее я создала огненный вихрь и повращалась по залу пять раз, прежде чем сотворить колонну из ветра, которая плавно опустила меня на пол. После этого поставила щит перед спаниелем ее величества, чтобы к нему никто не мог притронуться (к легкому ужасу королевы). Виктория была вне себя от восторга. Когда я освободила ее собачку, королева обняла ее, как школьница, совершенно забыв о приличиях.
