– Меня зовут Генриетта Хоуэл, – представилась я, с трудом проглотив мясо. – Мы…
– Чародеи. Я видела – у вас эти… волшебные палочки. – Она сосредоточенно стала рассматривать свой топор. – Мария Тэмплтон.
Она протянула руку для рукопожатия, и я ее приняла. Хватка была сильной, а кожа – загрубевшей.
– Мисс Тэмплтон, – сказала я, что заставило девушку от души рассмеяться. Она потрясла головой, отчего ее прекрасные кудряшки разлетелись в стороны.
– Ну, это слишком помпезно. Марии достаточно. Вот что… – проговорила она. – Тот, который в мрачном настроении, сообщил, что вы ищете дом.
– Да. – Я все равно не хотела рассказывать ей весь наш план. – Что-то вроде того.
Мария фыркнула:
– В этих краях больше никто не живет. Есть несколько деревенек, но они пусты. Брошенные дома.
Я опешила:
– У тебя нет сопровождающего?
– А зачем? Меня одной вполне достаточно. – Она сдула с глаз рыжую кудряшку. – Вы, чародеи, забываете, что волшебство не может решить всего. – Она ласково похлопала по рукоятке топора. – Хорошее лезвие творит чудеса, да?
Передо мной была девушка моего возраста, живущая в развалинах замка, носящая брюки и запросто убивающая монстров. Я почувствовала себя так, будто способность к самовозгоранию ничто в сравнении с этим.
– Спасибо, что помогла нам. Без тебя Магнус был бы мертв; скорее всего, все мы были бы мертвы.
Мария кивнула. Она снова посмотрела на море, прохладный ветер развевал ее волосы. Топор, лежащий у нее на коленях, блестел в закатном солнце. Ее взгляд был уверенным и знающим.
– Ты хотела бы пойти с нами? – выпалила я, и Мария удивленно приподняла брови. – Я просто подумала, что мы могли бы друг другу помочь.
– Значит, вам пригодился бы еще один вооруженный человек?
– Конечно. И целительница. А если мы встретимся с Древними, то помочь могли бы мы. Я не думаю, что топор сильно поможет в этой ситуации.
Мария задумалась.
– У вас какое-то задание, да? Не похоже, чтобы этот мрачный господин, с которым мы разговаривали, отправился в поход ради того, чтобы заняться спортом. – Она проницательно посмотрела на меня. – Что вы ищете?
– Кое-что магическое, – сказала я. И это было правдой.
Мария добродушно улыбнулась.
– Пока что ты мне не доверяешь. Нет, я тебя не виню, – проговорила она, выставив вперед руку, словно предупреждала мой ответ. – Похоже, у тебя есть мозги. Хорошо. – Она встала и отряхнула брюки. – По рукам.
Вдруг ее улыбка погасла, она поморщилась и схватилась за живот. О нет.
– С тобой все в порядке? Это яд?
– Со мной все будет в порядке. – Мария посмотрела на бледную луну, которая только что появилась в небе. – Мы будем по очереди нести вахту и следить за приближением фамильяров. – Она положила топор на плечо. – Я заступлю на вахту первая.
Ночью я проснулась из-за того, что кто-то бормотал. Сердце бешено забилось. Сев, я огляделась. Магнус и Блэквуд лежали по разным сторонам пещеры и крепко спали. Магнус лежал раскинувшись, требуя для себя пространство; Блэквуд, будто защищаясь, прижал руки к телу.
Голос раздавался снаружи. Мария. Я подкралась к двери и, стараясь не шуметь, осторожно ее открыла.
Сияние лунного света было мощным. Облака унесло, и небо представляло собой густой ковер из звезд. Дрожа, я остановилась на пороге. Маленькую фигурку Марии я заприметила не сразу.
Ее руки были подняты над головой, рот открыт в молчаливом крике. Даже отсюда мне было видно, какая она бледная. Девушка опустила руки и обняла себя. Затем она стала на колени рядом с цветущим кустом.
– Да благословенна будет земля под ним, прародительница милосердия, прародительница жизни… – донеслось до меня. Мария наклонилась и поцеловала землю, потом снова потянулась к небу.
Я видела, что ей плохо. Должно быть, она проглотила слишком много яда. Я хотела подойти к ней, но внутренний голос шепнул мне остаться в сторонке и понаблюдать.
Она дотронулась до куста и заговорила.
– Пусть эта жертва чествует тебя, пусть она заживит мои раны.
Положив ладони на колени, она склонила голову.
Куст вдруг стал засыхать у меня на глазах, листья сморщились и пожухли, маленькие цветочки опали на землю. Волосы Марии волнами развевались на ветру, кожа сияла в лунном свете, как алебастр. Я чувствовала, как яд выходит из ее тела. Сила, которую она разбудила в земле, пульсировала сквозь меня, такая же естественная, как мое сердцебиение.
Это не было чародейством, которое я обычно ощущала, как прохладный дождь на коже, и это не было тем колдовством, с которым я была знакома. Это было волшебство, идущее от сотворения мира.
Я закрыла дверь, тихо спустилась и снова легла. Мысли взрывались в моей голове. То, что я увидела…
Этого нельзя было отрицать.
Мария была ведьмой.
7
Следующим утром, пока мы с трудом пробирались сквозь туман, я то и дело украдкой посматривала на Марию. В дневном свете она казалась совершенно обычной, если не брать в расчет ее привычку носить брюки и держать топор на плече. Было трудно поверить в то, что несколько часов назад она стояла под луной и исцеляла себя при помощи запрещенного колдовства. Она была спокойной и веселой. Оглядываясь по сторонам и выискивая фамильяров (а вдруг?), она напевала себе под нос незатейливую мелодию.
А если бы она узнала, что я знаю? Что бы она сказала? Я никогда раньше не видела ведьм. Когда началась война, на ведьм стали охотиться и сжигать в немыслимых количествах. Это было наказанием для Мэри Уиллоубай, ведьмы, которая помогла открыть врата и пропустить Древних. Я была слишком мала и не видела сожжений, но, живя в Йоркшире, не осталась в стороне от происходящего. Помню, когда просыпалась, в утреннем воздухе пахло жареным.
Мария, должно быть, была маленькой девочкой, когда это происходило. Она кого-то потеряла? Друзей? Семью? От одной мысли мне становилось дурно.
Мы взошли на холм, спустились с другой стороны, и мои ботинки утонули в грязи. Я сотворила заклинание из воздуха, чтобы просушить их, а заодно и подол моей юбки. Пока я приводила в порядок свою одежду, Мария удивленно смотрела на меня:
– Кто отправляется на битву, надев на себя женское платье?
– Нет ничего зазорного в том, чтобы быть леди, – покраснев, сказала я. Конечно, в ее словах был смысл, но у всего Ордена случился бы инфаркт, если бы они увидели меня одетой как мальчик. Или общающейся с ведьмой. Но им не надо было знать всего.
– А почему брюки носишь ты? – спросил Блэквуд.
Мария пожала плечами.
