– К черту это проклятущее оружие, Ди! Давай сдачи! – заорал Блэквуд, бросая саблю на землю. Он стал метать в фамильяров булыжники, как снаряды. Всадникам пришлось уклоняться, и это замедлило их движение.
Магнус с Ди, встав спиной к спине, создали ветряную воронку. Фамильяры-вороны хаотично заметались по небу, чтобы не попасть в нее. Под низко опущенными капюшонами вспыхивали злобой белые лица.
Мои силы иссякали. Я побежала в сторону от ребят, чтобы отвести от них опасность, и внезапно свалилась в секундный обморок. Топот копыт приближался…
Снова включившись, я перекатилась на спину и с трудом послала огненную струю в бескожую всадницу. Ее плоть зашипела, поджариваясь, и она свалилась с лошади. Лошадь галопом помчалась прочь.
Я лежала неподвижно, прижавшись щекой к холодной земле, не в силах оторвать взгляд от обуглившегося тела. Мне и раньше приходилось убивать фамильяров, но никто из них не выглядел настолько… человекоподобным. Запах напоминал жареную свинину.
У меня в животе все запульсировало, и, прежде чем меня вырвало, я смогла встать на колени.
Оставшийся всадник зарычал. Он уклонился от булыжника Блэквуда и описал на лошади круг, направляясь ко мне с занесенной над головой саблей. Но Блэквуд его опередил. Каким-то чудом оказавшись позади него, он проткнул бескожего своим посохом между лопаток. Всадник упал, и Блэквуд ударил его еще дважды.
– Ты в порядке, Хоуэл? – спросил Блэквуд, его бледное лицо было залито кровью, но он даже не потрудился ее вытереть. Посмотрев на уже мертвого фамильяра, он со злостью пнул его.
– Со мной все будет в порядке, – проворчала я. Кровь носом больше не шла, но перед глазами плясали черные мушки. Я сплюнула, выталкивая изо рта привкус меди и пепла. – Мы не очень многого добились с новым оружием, так ведь?
Выражение боли у него на лице послужило мне ответом.
Когда битва была практически закончена, чародеи перелетели через барьер, чтобы погонять воронов. Мило… Уцелевшие птицы, описывая круги и каркая, быстро полетели к горизонту.
Нам пришлось сделать две попытки, прежде чем удалось перелететь через барьер, и первым, кого мы увидели, был Валенс. Мы провалились с нашим волшебным оружием, и он ехидно улыбался. Мне захотелось его встряхнуть.
– Спасибо за то, что наблюдал, как нас чуть не убили, – сказала я.
– Я позволил вам продемонстрировать ваши так называемые способности. – Он смахнул пыль с рукавов, как будто это он сражался с фамильярами. – Меня удивит, если вам разрешат еще один такой эксперимент.
– Нам надо больше времени, – нахмурилась я.
В ответном взгляде Валенса бурлила злость. Меня это поразило.
– Попросите жителей Ливерпуля дать вам еще времени, – огрызнулся он.
Ливерпуль? Мы четверо обменялись взглядами, задавая друг другу молчаливый вопрос.
Выпустив пар, Валенс сказал:
– Все кончено. Идите домой и отдыхайте. Завтра вы возвращаетесь в мой эскадрон.
Он развернулся на каблуках и ушел, оставив меня беспокоиться.
– Нельзя сказать, что мы не пытались, – мягко сказал Ди. Он вытащил из-под ремня хлыст, снял с плеча флейту и протянул мне.
– Оставь их, – коротко сказала я. – Мы еще не закончили.
Тем не менее Блэквуд принял оружие у Ди, а затем кивнул Магнусу:
– Я заберу твое.
– Думаю, я его оставлю себе навечно. – Магнус отсалютовал нам, удаляясь широким шагом. – Как сувенир, – бросил он через спину.
Ди последовал за Магнусом, а мы с Блэквудом направились домой. Несмотря на свинцовую тяжесть провала с оружием, он казался довольным. Ну да, есть повод повеселиться: опозорили меня перед целым Орденом. Я позволила своему раздражению перелиться через край.
– Тебе нечего было сказать Валенсу? – огрызнулась я.
– Возможно, это оружие всегда было слишком опасным, чтобы с ним играть.
– Мы можем заставить его заработать при помощи хорошей инструкции, – сказала я, хотя понятия не имела, откуда у нас возьмется эта хорошая инструкция.
– Нас сегодня чуть не убили. – Блэквуд выставил вперед выпачканную кровью всадника руку. – Пожалуйста. Мне не нужны неприятности от Уайтчёрча, или Валенса, или кого бы то ни было еще, включая Ре́лема.
Его голос был тихим, но он говорил уверенно. Мы больше не произнесли ни слова, но я обдумывала слова Валенса. Почему он упомянул именно Ливерпуль? Что случилось?
Когда мы прибыли домой, я прошла в обсидиановый зал, прихватив с собой серебряную миску с водой. К сожалению, я была не слишком искусна в творении волшебного зеркала, и то, что мне удалось создать, представляло собой узенький прямоугольник вместо квадрата.
У меня за спиной послышались шаги. Я обернулась. В дверном проеме со скрещенными на груди руками стоял Блэквуд.
Ну его к черту. Я повернулась к зеркалу. Блэквуду не надо было объяснять, что я собиралась сделать. Элегантно втиснувшись, он распрямил мое зеркало в идеальный мерцающий квадрат.
Я никогда не была в Ливерпуле, но постаралась визуализировать улицы, порт, громыхание карет и звуки голосов. И вот мы здесь.
Он появился перед нами: дымящиеся руины.
Блэквуд вздрогнул, а я подавила испуганный возглас. Дома сровняли с землей; костры тут и там отмечали картину разрушения, как уродливые подписи. Я увидела гигантскую ящерицу, тяжело ползущую по развалинам, ее раздвоенный язык длиной с лошадь лениво пробовал землю. Она была похожа на игуану, с красными и голубыми шипами оттенка «электрик», торчащими веером вдоль ее заостренного хребта.
Зем, Великий Ящер, открыл пасть и изрыгнул поток раскаленного добела пламени, подпаливая стену здания. Оно рухнуло, и началось движение: уцелевшие люди – да, это были люди – начали спасаться бегством. Живот Зема вздулся, и он снова открыл пасть…
Блэквуд выругался и сильно ударил посохом по поверхности зеркала, чтобы сменить картинку. Но я кое-что успела заметить и схватила его за руку. На широкой улице были вырезаны буквы, обожженные огнем и потемневшие от пепла.
Отдайте мне Генриетту Хоуэл.
У меня в животе все похолодело, когда я прикоснулась к зеркалу и сменила Ливерпуль на Йорк. В Йорке было больше чародеев, и фамильяры, конечно же, знали это. Они окружили город. Всюду мелькали когти и клыки. Должно быть, силы чародеев истощены. И, кто бы сомневался, – когда я стала осматривать окрестности, я обнаружила эти же слова, вырезанные на склонах холмов.
– Не надо, – прошептал Блэквуд, но я не могла остановиться.
Трясущимися руками я заставила зеркало показать мне другие места. Кент, Манчестер, Суррей, Девон… Некоторые города были не так сильно разрушены, как другие. Но почти везде я находила эти слова: Отдайте мне Генриетту Хоуэл.
