ГЛАВА 2
Рус подошёл к восточным воротам форта, всё ещё размышляя о женщине в морге. Он так задумался, что не замечал ничего вокруг, и из задумчивости его вывел лишь громкий окрик с улицы.
«А ну, вставай!» Мужчина с толстым животом пинал ногой женщину, разлёгшуюся прямо посреди дороги, рядом с лотком, где продавались фрукты. Другая женщина — с корзиной для покупок — отложила персик, который придирчиво оглядывала со всех сторон, и обернулась посмотреть, что происходит.
Толстяк вновь яростно крикнул:
— Вставай, кому говорю!
Женщина уставилась на лежащую на земле фигуру и забормотала что-то на британском диалекте. Рус разобрал всего одно лишь слово: «Вода».
— Надо поджечь пёрышки и сунуть ей под нос, — предложил хозяин лотка с фруктами и нагнулся поднять два яблока, которые скатились с прилавка.
Гай резко свернул в сторону, чтобы не столкнуться с этими людьми, причём едва не вляпался в кучу дерьма. И тут же сердито нахмурился.
Нет, так нельзя. Надо быть внимательнее, целиком сосредоточиться на своей цели. А цель у него была одна — проветриться, поскольку уснуть никак не удавалось. Теперь же, во время ходьбы, у него слипались глаза.
Увидев, что таверна Мерулы ещё работает, он заглянул туда. И заказал большую чашу хорошего вина: вот уже несколько дней он обещал сделать себе этот подарок. Но когда чашу принесли, Руса ждало разочарование. Вино ничуть не напоминало фалернское, которое он заказывал. Он всматривался в его прозрачную глубину. Впрочем, чего ещё ждать в таком месте и за эти деньги. Для заведения Мерулы вино даже слишком хорошо. То есть на самом деле ничуть не хорошо.
Вышибала наблюдал за тем, как Гай выпил всё вино почти неразбавленным, а затем спросил, не желает ли тот познакомиться с хорошенькой девушкой.
— Нет, сперва не мешало бы побывать в термах, — проворчал в ответ Рус. — Скажи, а те устрицы у вас всё ещё подают?
— Сегодня нет, господин.
— Хорошо.
— Прошу прощения, господин?..
— Вот именно. Этим ты и должен заниматься с утра до вечера.
Рус был почти уверен, что именно устрицы в маринаде, которые подавали у Мерулы, виной тому, что он пребывает в столь скверном настроении и неважном физическом состоянии, но не стал пускаться в объяснения с вышибалой.
Вчера, ставя припарку на ногу груму (ногу тому отдавила его же собственная лошадь), он мысленно сочинял объявление, которое следовало бы вывесить у ворот госпиталя.
«К сведению всех солдат Двадцатого легиона. Пока главный врач сего учреждения находится в отпуске, им управляют три офицера. Первый, администратор, уехал в Вирконий за покупками и забрал с собой ключи. Второй, врач, получил пищевое отравление. Третий из кожи лезет вон, хотя не имеет ни малейшего понятия о том, чем должен заниматься, поскольку пропустил утреннее совещание. Просто времени у него не было. И пока не прибудет подкрепление, все больные, которым требуется срочная помощь, а также получившие телесные повреждения по пьяному делу, глупости или во время выяснения отношений, ОБСЛУЖИВАТЬСЯ ЗДЕСЬ НЕ БУДУТ».
Сегодня ещё до полудня ему пришлось заниматься пациентом, у которого прихватило спину, затем — вывихом локтевого сустава, а потом ещё и тремя зубами, которые принёс в горсти человек, требуя, чтобы он, Рус, вставил их на прежнее место. И вот — ещё и этим телом. Когда он осмелился намекнуть, что трупы — это не по его части, доставившие тело заявили: они понятия не имеют, что делать с ним дальше.
К счастью, Валенс — бледная и исхудавшая копия того Валенса, который накануне сожрал все устрицы, — днём всё же вышел на работу. Окинув Руса внимательным взглядом, он заявил:
— Да ты выглядишь ещё хуже, чем я. Иди передохни немного.
Рус, который последние три дня почти не спал, вдруг понял, что завёлся — и остановиться уже не может.
Через улицу к заведению Мерулы направлялась группа юнцов с армейскими стрижками. Как только они вошли, Рус пробормотал:
— Только не заказывайте дары моря.
И ушёл, до того как они успели что-то ответить.
Проходя мимо пекарни, он вдруг сообразил, что просто не помнит, когда в последний раз что-нибудь ел. Он купил булочку в мёду, откусил изрядный кусок и, жуя, вышел на улицу.
И сразу же услышал возбуждённый гул голосов. А затем узнал толстяка, выкрикивавшего команды с сильным галльским акцентом. Вокруг упавшей в обморок женщины собралась целая толпа зевак. Вот они подняли её и потащили к фонтану. Рус бросил остатки булочки бродячей собаке и зашагал к амфитеатру. Эта история с обморочной особой не имела к нему никакого отношения. И ещё: в данный момент он не являлся врачом. Нет, он был частным лицом, простым гражданином и искал масло для ванны.
Он глубоко вдохнул свежий уличный воздух и вошёл в насквозь пропитанную ароматами масел лавку. Положил на прилавок пузырёк и сказал продавцу, что именно ему нужно. Но тут из глубины лавки донёсся какой-то шум, продавец схватил толстую палку и выскочил из-за прилавка с криком: «А ну, пошла отсюда!» Откуда-то из-за длинного ряда кувшинов выскочила собака, которую Рус угостил булочкой. Она неловко заметалась в узком проходе, потом пулей вылетела на улицу.
Хозяин лавки убрал палку под прилавок.
— Нет, от этих собаченций уже житья никакого не стало!
— Разве они так опасны?
— Только когда кусаются. Чего изволите?
Меж тем на улице подошедшие мужчины уже волокли безжизненно обмякшее тело к фонтану. В центре его огромная уродливая каменная рыба изрыгала струи воды в прямоугольную ёмкость.
Хозяин лавки поднял глаза от воронки, с помощью которой разливал масло.
— Что-то там происходит.
Рус пояснил:
— Женщине стало плохо. Упала в обморок прямо на улице.
— Вон оно что.
Мужчина завинтил пробку на пузырьке, обтёр тряпочкой стеклянные бока. Гай протянул ему сестерций. Пока продавец отсчитывал сдачу, зевак у фонтана собралось ещё больше. С улицы доносились голоса:
— Давай поднимайся, шлюха ты ленивая!
— Дайте ей ещё воды!
— Если поджечь пёрышки и поднести к...
— Да поставьте её на ноги — и всё!
— Нет-нет, положите.
— Положить? Да она только и знает, что лежать раздвинув ноги!
Рус опустил мелкие монеты в кошелёк и вышел на свежий воздух. Он не собирался оказывать помощь этой девице. Ему доводилось и прежде сталкиваться с подобными ситуациями. Бедняки, подобно бродячим собакам, производят на свет никому не нужное потомство, не могут сами ни прокормить его, ни воспитать и только и ждут, когда ты дашь слабину. Стоит распространиться слуху о том, что некий доктор лечит бедняков бесплатно, все толпами так и кинутся к нему со своими гнилыми зубами и ревматизмом, будут совать под нос свои болячки. Ещё повезёт, если до наступления ночи удастся благополучно добраться до дома.
