– Умрет сегодня Минотавр.
– Владыка?
– Предположим, меня изберут первым, но я вернусь тем же путем, каким уйду. Подготовишь остальных к бою?
– Мы безоружны.
– Я подумаю, как тут выкрутиться.
– Славное это дело – сеять зерна надежды, но… великий Зевс, что это было? – Капитан умолк и завертел головой, на лице его возник ужас.
Из глубин дворца донесся звук, какого их уши сроду не слышали. Глубокий, скорбный мык, постепенно превращавшийся в страшный вой ярости.
Тесей положил руку на плечо капитану.
– Это наш дружок Минотавр проснулся и требует завтрак.
В этот миг распахнулась дверь и в камеру вошли четверо солдат, а за ними жирный и самодовольный начальник стражи.
– Встать! Встать, свора вы эдакая! – рявкнул он, расхаживая туда-сюда и пиная сонных пленников. – Так-так… кого бы нам выбрать, а? – Юные афиняне сжались и попытались стать невидимыми. – Ты! – Начальник упер указательный палец в Тесея. – Да, ты. За мной.
Остальные афиняне скрыли естественное облегчение от того, что на сегодня их пощадили, нисколько не убедительными воплями потрясения и скорби.
– Нет-нет! Только не царевич Тесей!
Один даже осмелился выкрикнуть:
– Возьми меня! Возьми меня вместо него!
Тесей утихомирил их.
– Отважные друзья, – сказал он. – Я иду по доброй воле и радостно приму свой удел. Не бойтесь, мы еще встретимся и посмеемся, вспоминая все это.
Начальник стражи толкнул его к двери. Тесей зажал клубок ниток под мышкой и понадеялся, что странное положение его руки спишут на страх.
Пока они шли все дальше по темному коридору, начальник стражи покосился на Тесея:
– Чем ты расстроил царевну Ариадну, а? Она умоляла меня, чтоб высокий с медными волосами попал в лабиринт первым. Что ты ей сказал?
– Понятия не имею.
– Наверняка же сказал что-то.
– Может, все из-за того, как я на нее смотрел.
– Ну, ты за это поплатишься уж точно.
Они приблизились к громадным бронзовым воротам, в которые была врезана дверка поменьше, – ее-то начальник стражи и открыл.
– Заходи, приятель. Найдешь дорогу назад к этой двери, что ж… но никто пока не находил – и не найдет. – Пихнул Тесея внутрь. – Передавай человеку-быку приветы от меня.
Дверь закрылась, Тесея обступила темнота. Но полной она не была: высоко в потолке имелись решетки, они пропускали достаточно лунного света, чтобы удавалось разглядеть сырые углы прохода, где он оказался.
Тесей постоял немного, приучая зрение к новым условиям. Сочившийся свет показывал ему дверку, через которую он попал сюда. Тесей подергал ручку. Не заперта!
– Ой нет, приятель, – послышался ехидный голос начальника стражи. – Я никуда не денусь, пока не пойму, что ты ушел. – Тесей ощутил, как дверь толкают и захлопывают повторно. Да и пусть, на его стороне двери торчала клепка, к которой можно прикрепить нитку.
Тесей развернулся и пошел прочь от двери, разматывая нить.
Ничего подобного прежде ему переживать не приходилось. Поначалу чувствовалось, что пол подымается, а затем Тесей завернул за угол, и пол пошел вниз. Тесей ошеломленно замер, заметив, как навстречу ему кто-то крадется. Рассмеялся, поняв, что это его собственное отражение в полированной бронзовой обшивке. Еще четырежды видел он такое на своем пути. Углы и тупики смущали его. Один раз ему показалось, что он совершил полный круг, но это вряд ли – судя по запаху и постоянному понижению пола.
Тесей начал улавливать далекие звуки, они делались все громче по мере движения: шарканье, топот, мычание, фырканье и рык. Была в этом рыке и фырканье некая горечь, о чем-то напомнившая Тесею. Он уже почти вспомнил, о чем именно, однако тут наступил на что-то, и оно хрустнуло у него под ногами. Тесей остановился и подобрал человеческое ребро, а следом еще одно, и еще.
– Астерион, о Астерион! – крикнул он. – Я иду за – тобой…
Он прижался к стене и выглянул в длинный коридор, откуда проникало больше света, чем он привык видеть в последние полчаса. Высокая кровля, открытая небу, впускала лунный свет в самое сердце лабиринта, насколько Тесей смог понять. Он уже столько раз свернул, столько раз поднялся и спустился, что и не вспомнить, чуть не столкнулся с десятком зеркал и стен в тупиках. Казалось, он вернулся своим же путем не раз и не два, навил петель вокруг, вверх и вдоль одних и тех же переходов, но – если верить следу, оставленному им, его нити, – это все иллюзия. Гений этого лабиринта был и в видимой, и в действительной сложности. Лабиринт наводил панику и подтачивал веру в свои силы.
Тесей приближался к центральному залу, и запах гниющей плоти, дерьма и мочи бил ему в ноздри. Царевич положил почти полностью размотанный клубок на пол, кашляя от вони. Каменный пол выровнялся, и Тесей не сомневался, что его спасительная нить никуда не денется.
Он с восторгом осознавал, что совершенно не боится, но изумленно ощущал, как грохочет у него в груди сердце. Может ли быть, что он боится, но не понимает этого? Впереди зашаркали, зарычали и затопали. Из открытой кровли лилось столько яркого серебристого света, что Тесею, чтобы видеть все вокруг ясно, пришлось зажмуриться, а затем широко раскрыть глаза.
Логово Минотавра. Тесей шел по костям, комьям навоза и сырой соломе, которую, судя по всему, бросали через крышу. Тишина – лишь шумные удары сердца, треск и шуршание шагов. Но вот и новый звук – скрежет рога по камню. Что-то там в углу шевелится. Оттуда надвинулась фигура, вышла из тени. Красные глаза горели, глядя на смертного, осмелившегося приблизиться.
– Привет… – сказал Тесей. Собирался произнести это слово громко и отчетливо, а получилось шепотом.
Громадная голова вскинулась, и Минотавр исторг чудовищный рев. Звук заметался эхом по камням и полетел по четырем коридорам, что расходились из этого срединного зала. Тесей шагнул вперед по своему коридору.
– Нет-нет, – произнес он, – меня этим не напугаешь. Любой бык на лугу умеет реветь.
Глаза Тесея различали все больше мелочей. Минотавр стоял выпрямившись, на двух человечьих ногах. Голова громадная, рога острые. Шея расширялась у основания, ниже – человеческие плечи, грудь, покрытая то ли шерстью, похожей на волосы, то ли волосами, похожими на шерсть; этим же заросло и все остальное тело. Здоровенный хер болтался между ног, чуть ли не до самых копыт, что били и скребли каменные плиты. Чудище прекратило реветь и косо глянуло на Тесея. С рыла свисала длинная вожжа слюней.
– Ну и видок у тебя, а? – произнес Тесей. – Тут вообще, что ли, никто не прибирается?
Они оба вскинули головы и посмотрели на квадрат света над ними.
Эта комическая одновременность насмешила Тесея.
