Бросив еще один взгляд, полный ненависти, дружинник разлепил губы:
– Барон Корг.
Внимательно всмотревшись в лицо врага, молча разворачиваю коня с презрительной усмешкой на лице.
– Барон, ты обещал!
– А разве я не предупредил, что желаю услышать честный ответ?
Рогорец издал стон, полный тоски и боли.
– Грег Лагран отдал приказ. Грег Лагран.
Ну что же, вполне предсказуемо…
Обреченный на смерть мужчина прикрыл глаза, откинувшись наземь. Его губы зашевелились, шепча то ли молитву, то ли последнее признание в любви, которое адресат уже никогда не услышит…
Жеребец отчаянно всхрапнул и забился в агонии, травмируя и так поврежденную ногу дружинника. Рогорец открыл глаза и с мукой вскрикнул:
– Я же сказал правду, ну?! Чего ты ждешь, лех, будь честен! Добей уже!
Покрепче сжав рукоять сабли, я слез с коня и…
…И вдруг отчетливо понял, что просто не могу его добить, не могу убить безоружного, раненого человека. Все мое естество противилось этому.
Но что делать? Оставить как есть? Обречь на жестокие муки гибели в зубах хищников?! Но разве я не обещал избавить его от этих мук?
А если просто отпустить? В конце концов, мне он более не опасен. Перетянуть ногу, если потребуется, посадить в седло… Поедет он с невеликой скоростью. Да и есть ли ему хоть какой-то смысл возвращаться к Лагранам? Ведь конвой провалил простейшее задание, упустив безоружного пленника. Не отыграется ли на выжившем дружиннике разъяренный младший Лагран?
Если он хоть немного адекватен – нет. И я бы на месте стражника все-таки вернулся к господину. Во-первых, основная ответственность была именно на командире, тем более четверо бойцов пали в схватке со мной, а он ранен – это о чем-то да говорит. И, во-вторых, Лаграны успеют хоть что-то предпринять, пока я еще буду находиться в пределах досягаемости.
Как быть-то?!
Рысью возвращаюсь к месту стоянки, не слушая яростных проклятий, брошенных в спину. Хватаю веревку, припасенную одним из дружинников, споро разрезаю на две неравные части и мастерю петли.
Возвращаюсь к раненому.
– Стяни запястья.
Ошарашенный моей просьбой дружинник начинает вдруг словно светиться от охватившей его надежды. Да уж, животное желание выжить порой подчиняет все наши чувства… Такова жизнь.
Рогорец споро затягивает узел. Спрыгиваю вниз. Крепкий удар кулака – и голова несостоявшегося убийцы вновь впечатывается в землю. Я же, подстраховавшись от неожиданностей, покрепче затягиваю веревки и уже хитрее связываю пленника.
Удовлетворившись работой, набрасываю петлю второго, большего куска веревки на шею отбившемуся уже коню (попал я в основание шеи). Приторочив конец аркана к седлу десятника, увожу его жеребца за поводья, заставив его, таким образом, освободить наконец дружинника.
Как он орет! Вернувшись к раненому, понимаю, что дела его крайне плохи – нога сломана чуть выше колена в двух местах, и в обоих кости распороли плоть, а из ран обильно течет кровь. Да, у парня совсем немного шансов.
Двигаясь быстрее, отрезаю от бесполезного теперь аркана еще один кусок веревки и, как могу, перетягиваю ногу выше обеих ран, после чего оттаскиваю с дороги вяло сопротивляющегося дружинника – болевой шок и потеря крови уже очень сильно его ослабили.
Вновь запрыгиваю в седло и возвращаюсь на стоянку, отвязываю всех лошадей. В одной из седельных сумок нахожу запасную рубаху. Уже со всеми лошадьми возвращаюсь к раненому.
– Вот сабля. – Бросаю ее в кусты, в сторону, локтях так в двадцати пяти от дружинника. – Как только я отъеду, подползешь и разрежешь путы. Рану перетянешь рубахой. Вот солонина с вином. – Бросаю снедь под ноги. – Подкрепишься, ты потерял много крови. Поползешь или сумеешь с помощью сабли доковылять – примерно в тысяче локтей отсюда по дороге назад я привяжу одного из коней. Ну а дальше как тебе на роду написано. Я с двумя заводными буду скакать всю ночь и к рассвету буду уже за пределами графства, на дороге к Львиным Вратам. Даже если ты сразу поспешишь к своему господину, ты опоздаешь.
– Ты смеешься, лех? – Рогорец горько усмехнулся. – Ты бросаешь меня, хоть и обещал легкую смерть. Как всегда, ложь… Я же не доберусь до коня раньше волков.
Усмехнувшись, повторяю несостоявшемуся убийце еще раз:
– Я же сказал, все исполнится, как тебе на роду написано. Если умереть сегодня от потери крови или в зубах волков – так тому и быть. Если предстоит чуть позже загнуться от горячки – так тому и быть. Но в любом случае у тебя есть шанс, и ты можешь спастись, если очень хочешь жить. Ну а если же тебя все-таки настигнут волки… ты будешь при сабле и умрешь с оружием в руках, как мужчина. Как твои соратники, пока ты трусливо показал спину, спасая никчемную жизнь. Кстати, спасибо, облегчил мне задачу!
На этот раз дружинник ничего не ответил.
Я не стал обманывать раненого и привязал одного из коней примерно через тысячу локтей. Правда, поменял обрезанную уздечку, но это уже мелочи. Даже если он сумеет доковылять до коня раньше волков и спастись, у меня целых два заводных, и я действительно буду скакать всю ночь. Только не к Львиным Вратам, а в долбаный Лецек. Посмотрим, куда Когорд спрятал Энтару!
Вдруг на периферии послышался волчий вой, кони пугливо встрепенулись, только что привязанный жалобно заржал. Ведь чувствует же… Проклятье! Вернуться и спасти раненого?
И своего убийцу?! Ну уж нет. Я дал ему шанс – мне бы подобной милости никто из них не оказал.
Лето 136 г. от провозглашения Республики
Лецек, стольный град баронства Корг
Аджей Руга
– Ренара!
Девушка удивленно воззрилась на незнакомого молодого воина в рогорском облачении: холщовых шароварах, кожаных сапогах да льняной рубахе. За поясом у незнакомца заткнуты сабля, кривой торхский кинжал и один из трофейных самопалов, второй покоится в седельной кобуре. Видок у меня что надо, грозный – симпатяшка даже пугливо поморщилась.
Но мгновение спустя служанка из баронского дома подняла глаза и присмотрелась к моему лицу. Через секунду на нем попеременно отразились удивление и страх, а хорошенькие глазки забегали.
– Простите, пан, не сразу вас узнала… Но все говорят, что вы погибли!
– То наглая ложь. Меня пытались погибнуть, если можно так выразиться… Но ничего у них не получилось. Оставим это. Ренара, мне очень нужно знать, где баронесса! Я должен с ней встретиться! Если поможешь, любые деньги…
Лицо девушки исказилось.
– Пани Энтары в Лецеке нет, пан. Напрасно вы сюда приехали… – И после секундной паузы Ренара продолжила: – Простите. Стража!!!
Проклятье! Отшвырнув девчонку, я взлетел в седло и бросил коня галопом к южным вратам. Предательница!
