И тем не менее, несмотря на свою опытность, лучшую выучку и добротные доспехи, фрязи были вынуждены атаковать по узкому фронту, где и три сотни моих пикинеров создавали непробиваемый строй в десять шеренг. Хотя их стараниями число шеренг к концу дня сократилось до трех… И все же мы выстояли.
Ночь прошла тревожно. Войско легло отдыхать на том же месте, где и стояло, поев горячего и выставив усиленный караул. Не то чтобы я рассчитывал на ночной штурм – в темноте многочисленность и разношерстность лехской армии сыграли бы с атакующими злую шутку, но вот масштабную вылазку с захватом одного из фортов противник вполне мог организовать.
С целью предупредить подобный ход вражеской стороны я поставил Шагиру задачу «взбодрить» лехов имитацией масштабной атаки на один из флангов. Что же, прирожденные разбойники и тати, торхи действительно сумели вырезать часть постов, после чего ударили силой примерно одной тысячи всадников (больше скрытно провести они все равно бы не смогли) по правому флангу, изрядно взбудоражив вражескую армию. Противник открыл слепую стрельбу по всему фронту! А между тем, внеся в порядки противника изрядную сумятицу и перебив не меньше двух сотен сонных шляхтичей, торхи отступили с незначительными потерями, прихватив между делом пять сотен крепких жеребцов из лехских загонов!
Утро началось с непродолжительного обстрела фортов вражеской артиллерией. Были добиты уцелевшие остатки фронтальных укреплений и в щепу разнесены выстроенные в проходах рогатки, после чего противник вновь двинул фрязей на штурм.
Наемники атаковали свирепо, яростно: потеряв в прошлом бою не менее полутора тысяч своих товарищей, они жаждали крови врага. Довольно ожидаемо их встретили свежие бойцы, которых пришлось снять с линий-флангов, прикрывающих пространство от фортов до позиций моей кавалерии.
Однако на этот раз я не ограничился схваткой пехоты – по взмаху моей руки в проходы между укреплениями втянулись рейтары, вооруженные к тому же кремневыми огнестрелами. Первые же их залпы нанесли ощутимый урон и заставили фрязей попятиться от фортов. Ход схватки попробовали переломить вражеские аркебузуры, но готовые к подобным действиям противника рейтары выдвинули вперед вторую линию всадников с еще неразряженными огнестрелами. Их залп упредил аркебузуров врага, сея смерть и панику в их рядах.
Противник словно ждал этого мгновения. Четыре тысячи кавалеристов правого фланга сорвались с места и рысью двинулись вперед, огибая крайний форт. Одновременно по центру начали наступление огромные массы пехоты. Сдвоенная комбинированная атака с сохранением многочисленного и непотрепанного левого крыла и гусарии – весьма неплохо! Довольно опасный для нас ход противника, но все же ожидаемый.
Трубачи проиграли стрельцам фортов сигнал «готовность», знаменщики продублировали его показанием флажков. Одновременно с этим я отдал приказ рейтарам поспешно отступить – со стороны должно было показаться, что я пытаюсь вывести всадников для отражения кавалерийской атаки врага. Противник среагировал мгновенно, неспешно двинув в атаку и левый фланг.
Первая сотня вражеских кавалеристов галопом обогнула форт с левого края, после чего попала под жиденький залп стрельцов, укрытых по фронту рогатками (огонь открыли едва ли треть). И противник наконец-то проглотил наживку: обе кавалерийские массы увеличили скорость, группируясь для атаки.
И именно в этот момент стенка левого форта покрылась десятками крупных и сотней мелких облачков, а через секунду по ушам ударил тяжелый, гулкий залп. Ждущие своего часа стрельцы и артиллеристы наконец-то явили врагу свою мощь, обрушив на него сотни килограмм свинца! Сотен семь вражеских всадников в одно мгновение отправилось к праотцам, а дикий рев раненых людей и животных перекрыл все звуки сражения.
Одновременно по голове показавшегося клина всадников открыли огонь стрельцы левого фланга, уничтожив еще как минимум пару сотен лехов. После чего взмахом руки я обрушил на деморализованного противника всю мощь кирасирской гвардии, две тысячи воинов…
Торог Корг, тысяцкий гвардейцев-кирасир
Тяжелый бег Ворона, хриплое дыхание и сдержанный рык сотен воинов, скачущих рядом, яростный клич: «Рогора!!!», изданный в одночасье двумя тысячами луженых глоток, – и слитный залп самопалов за пару секунд до того, как мы врезались в сгрудившуюся массу врага.
Нет, лехи не побежали перед лицом новой опасности, наоборот, они попытались проскочить смертельно опасный для себя участок, простреливаемый со стены форта, и ударить всей массой навстречу. Что же, им это удалось – встречный залп самопалов выбил из седел многих рогорцев, а таранный удар копьями вышел ничуть не хуже, чем у нас. На этот раз я не пытался вырваться вперед первых шеренг (все-таки большой командир, тысяцкий!), но после вражеского залпа и атаки в копье я оказался именно что в первой линии, чудом успев склонить пику для атаки.
Но если враг думал, что новоиспеченные кирасиры – простой противник, необученный копейному удару, он жестоко обознался. Выучка, полученная в страже и на кордоне, выручила и в этот раз: сближаясь с огромной скоростью с врагом, я все же успел послать Ворона чуть в сторону, уходя с линии атаки леха. Он довольно неловко попытался перехватить и довернуть копье, нацеленное после моего маневра в пустоту, но не успел: острие пики пропахало глубокую борозду в его горле.
Еще секунда, удар! – и древко копья ломается в моих руках, оставив верхнюю треть в теле вражеского всадника, пробитого им насквозь: лех, потеряв до того свою пику, выхватил саблю, но не успел защититься от моей атаки. Да и не смог бы – скорость сближения и сила удара были слишком велики, чтобы легкий клинок сбил до боли стиснутое древко.
Однако в следующее мгновение я и сам чуть не оказываюсь на месте поверженного противника. Лишь в последний миг сумев бросить Ворона чуть вперед, я метнул в голову леха бесполезный теперь кусок дерева. Острие вражеской пики лишь царапнуло левый бок кирасы, вражеский жеребец, не замедлив своего бега, тяжело врезался в круп Ворона, отбросив его назад. Верный конь сумел устоять. Подняв его на дыбы, я тут же выхватил палаш и обрушил его сверху вниз на незащищенную шею врага.
Разгоряченный короткой схваткой, я выхватил второй самопал левой, и тут же разрядил его в противника. Однако верные телохранители уже обступили меня, закрыли собой от клинков лехов, оттесняя назад. Наученный горьким опытом схватки в Волчьих Вратах, я быстро пришел в себя и уступил место в первых рядах следующим сзади кирасирам. Тысяцкий должен руководить боем, а наследный принц к тому же беречь свою жизнь!
Впрочем, исход схватки, похоже, складывается в нашу пользу и без моего деятельного руководства: по тылу лехской конницы без устали палят стрельцы с форта, а во фланг дружной массой ударили пикинеры. Между тем поверх их шеломов во врага разряжают свои огнестрелы еще шесть сотен стрелков! С головы же сложившейся ловушки лехскую конницу успешно теснят лучшие рубаки кирасир…
Победа! По крайней мере здесь – победа!!!
Ставка короля
