– О, не беспокойся, – заверил Акхат, – я ничего не забываю. Никогда.
Лекс кивнул и, не произнеся больше ни слова, развернулся и быстро зашагал в сторону ближайшего здания. Вошел в подъезд и спустя пару секунд выехал на велосипеде и умчался в сторону города.
Акхат и Аня проводили его взглядами.
– Не уверен, что мы больше не встретимся, юноша… – тихо, словно про себя произнес чародей.
Девушка никак на реплику наставника не среагировала. Она, с удивлением для самой себя, злилась на него за проваленный ритуал, хотя вина за неудачу лежала не на Акхате, а на некой таинственной враждебной силе. Но маг тоже виноват, должен был лучше все продумать. Так полагала Аня, но вслух своих мыслей не высказывала. Она вообще старалась не слишком болтать, чтобы интонацией не выдать проницательному чародею свое настроение.
Поэтому девушка и не поделилась с ним странным наблюдением: в ту мимолетную секунду, когда Лекс повернулся, чтобы их покинуть, она заметила крохотную татуировку на его шее. Татуировка представляла собой знак бесконечности и в точности повторяла рисунок в подземном переходе, через который они проникли в альтернативную вселенную.
Возможно, Акхат и сам заметил татуировку, но если нет – его проблемы.
Жрец пристально поглядел на Аню и сказал:
– Где-то здесь обитает могущественный чародей, который заряжает магией предметы для наших юных врагов. Он, конечно же, хорошо скрывается от чужих глаз, но мы все равно его разыщем. Однако на этот раз не будем спешить. Мне нужно лучше узнать этот мир.
Он двинулся в сторону, в которую укатил Лекс, но через несколько шагов остановился, обнаружив, что шагает в одиночестве. Чародей обернулся и недоуменно уставился на девушку.
– В чем дело?
Неожиданно для самой себя студентка заявила:
– Зови меня Анат.
Глаза Акхата расширились, при том, что удивить древнего жреца было не так-то просто.
– Анат? Как богиню войны, погубившую моего царственного тезку?
Аня гордо вскинула голову:
– Да!
Она ожидала расспросов, но их не последовало. Вместо этого чародей загадочно улыбнулся и произнес:
– Как пожелаешь. Аня превращается в Анат… Наверное, за этим последуют куда более серьезные изменения, чем просто смена имени на иное, созвучное ему, не правда ли?
Слегка помедлив, Аня кивнула.
Маг и его ученица неторопливо побрели к границе между Краем теней и остальной частью города, которому предстояло стать их новым домом.
Эпизод 66. Начало
Эрик очнулся ото сна, когда за окном было еще темно. Глянул на циферблат: скоро утро, а проспал он – ого! – больше двенадцати часов. Вот как вчера вырубился около пяти вечера, так и продрых беспробудно до этого момента. Впрочем, чему удивляться – после всех волнений, недосыпа…
– Я застрял в Краю теней, – объяснял он вчера родителям. – Не должен был вообще туда соваться, признаю и раскаиваюсь. Но сунулся и увлекся. Связи не было, трамваи уже не ходили. Мне следовало, конечно, пойти пешком, но…
– Никаких пешком! – возразили мама и папа, на что он, собственно, и рассчитывал.
«Манипулятор чертов», – обозвал себя Эрик. Ну а что он мог поделать? На родителей было больно смотреть: они провели ужасную ночь, пытаясь его разыскать, и почти уже поверили в то, что потеряли сына.
Эрик вылез из постели, потянулся и двинулся в ванную. При выходе он заметил, что на кухне горит свет.
Мама уже – или еще? – не спала. С покрасневшими глазами она месила тесто для завтрака. Эрика с головой накрыл стыд, в горле встал ком. Он подошел к маме, обнял и прошептал на ухо:
– Прости…
Мама застыла. Потом погладила руку сына и прижалась к ней щекой.
Он уселся за кухонный стол, положил голову на сложенные руки и уставился на нее. Она смутилась:
– Что с тобой? Ты давно на меня так не смотрел.
Конечно, давно, подумал Эрик. Ведь он так привык к тому, что они у него есть – мама и папа.
Татьяна Михайловна Бартновская. Бартновская, а не Дементьева.
– Мам, ты знаешь человека по имени Роман Дементьев?
– Откуда тебе про него известно? – удивилась мама. – Это человек из нашего далекого прошлого, еще с институтских времен. Он пытался за мной ухаживать, но недолго, так как мы с твоим папой к тому времени уже были близки. Почему ты спрашиваешь?
– Да так… А что с ним сейчас?
– Честно говоря, не знаю. Он потом куда-то перевелся и пропал из виду.
Вот так. Жили на свете… вернее, на двух «светах» две Танечки. Были они похожи во многом, и не только внешне. А потом их судьбы разошлись, и одна стала милой и доброй мамой, а другая – властной и жесткой главой Иерархии. Такими разными двойниками из параллельных вселенных. И у одной теперь есть почти взрослый сын, а у другой – маленькая дочурка.
– Мама, а вы бы хотели еще ребенка?
– Ничего себе! – рассмеялась мама, и в глазах ее наконец заиграл знакомый Эрику всю его жизнь веселый огонек. – Не исключено. А что?
– Если будет девочка, назовите Настей.
– Чудесное имя. – Мама наклонилась к нему и взъерошила волосы. – Так и поступим. Что это у тебя? – Она прикоснулась к ручке с иглой, которую Эрик был твердо намерен носить на шее, не снимая. После возвращения в родной мир позывов к ясновидению не было, но нельзя знать, когда и где видения решат, что соскучились по Эрику.
– Подарок, – уклончиво ответил он. – Буду носить, как талисман.
Жизнь возвращалась в привычную колею. А где колея, там и обязанности. А где обязанности, там и школа.
Высиживать уроки стоило Эрику неимоверных усилий. Мысли витали очень далеко. Воспоминания, переживания, вопросы о собственной дальнейшей судьбе. Еще хотелось как-нибудь выбросить из головы Ивон, которая почему-то там засела.
К концу третьего после возвращения учебного дня Эрик со всей ясностью осознал, чего хочет от жизни. Лишь прозвенел последний звонок, как он вылетел из класса и ветром понесся прочь из школы, к трамвайной остановке.
Детская библиотека на Московской улице оказалась предсказуемо безлюдна, лишь одиноко торчала над столом библиотекаря знакомая Эрику голова. Здешний Глеб был очень похож на своего двойника из Булгакова-два. И, судя по всему, он был так же одержим страстью к порядку и аккуратности.
Парень поднял глаза и вопросительно уставился на запыхавшегося посетителя. На ходу расстегивая куртку, Эрик приблизился и сказал:
– Я ищу Илью, Вика, Нелл и Ивон. Можно всех сразу или по отдельности – все равно. Только не вздумай говорить, что не знаешь, кто это.
В глазах парня на мгновение промелькнуло удивление.
