Сергей не удержался, чтобы не спросить:
– И ваши люди с этим соглашались? Отдавать на заклание собственных детей?
Акхат усмехнулся:
– Люди? Вы, я вижу, совсем не понимаете… Боги не просто требуют жертву. Они требуют отдать им самое дорогое, что у тебя есть, – собственного ребенка. – Он обвел взглядом слушателей, которые, будучи уверенными, что их уже ничто не способно поразить, только что испытали еще большее потрясение. – Мы, жрецы, проводили через огонь своих новорожденных. Думаете, при этом наша душа не выворачивалась наизнанку? Думаете, мы не желали иной доли нашим чадам? Но нет жертвы более высокой, чем невинное дитя священнослужителя – тем более первенец. Конечно, если у жрецов не было детей, то находились другие… Люди понимали священный смысл жертвы, ведь это высокий и героический акт во имя благополучия и процветания всего рода!
В лишенной отопления комнате всю ночь царил холод, но в эту минуту, казалось, сама Снежная королева коснулась ее своим ледяным дыханием. Таковым был эффект от слов жреца.
– И как? – ядовито спросила Ивон, прожигая Акхата ненавидящим взглядом. – Помогало? Боги давали все, о чем вы просили?
– Если проявляли милость, то да. Но это неважно. Вы так и не поняли… Жертву богам приносят не только ради выгоды или искупления. А еще и потому, что служение богам важнее всего на свете, даже жизни!
– И важнее, – Нелл не верила своим ушам, – собственных детей?!
– Конечно, – невозмутимо подтвердил Акхат. – Когда твой бог требует жертву, вопросов не задаешь. Любовь к богу намного важнее любви к своему ребенку.
– Любовь? – Илья покачал головой. – Вы называете это любовью?
Акхат ни капли не смутился:
– Не просто любовью. А высшим ее проявлением.
Илья повернулся к ошеломленным ребятам и заметил:
– Единобожники тоже ставили служение богу выше всего на свете. Но для своего времени они были прогрессивны – например, категорически осуждали человеческие жертвоприношения. Эти чудовищные ритуалы были одной из важнейших причин, почему они вели беспощадную войну с более древними культами.
– Не только поэтому, – раздраженно возразил Акхат. – Единоличное владение магией – вот что было истинной причиной! – Он ткнул пальцем в сторону Ивон и Нелл. – Вы нападаете на меня и моих единоверцев, а ведь это не мы, а единобожники убили бы вас за занятие колдовством! Были времена, когда вас, девушки, сожгли бы как ведьм просто за то, что вы хороши собой! И это мы – злодеи?!
Нелл и Ивон вздрогнули. Девушки вспомнили, как в одной из миссий Призраков их и правда едва не сожгли по обвинению в колдовстве.
Между тем Акхат разгорячился и из обвиняемого превратился в обвинителя:
– Вот вы утверждаете, что единобожники отменили приношение детей в жертву. Так? – В ответ на кивок Ильи чародей разразился хохотом. – Отменили? Единобожники? Да они веками истребляли все живое в захваченных городах и, уж поверьте, не щадили даже младенцев! Ох, вы, должно быть, шутите! Я три тысячи лет наблюдаю за этим миром, и знаете, что? Жертвоприношения детей не прекращались ни на день! Да, это больше не происходило на священном алтаре, так что с того? Голодные крестьяне продавали дочерей богатым землевладельцам, чтобы выжить! Девочки во все времена были отличным товаром. Сыновей забирает из семьи бездушное государство, чтобы отправить умирать за чужие интересы! Властолюбцы всех мастей промывают юные мозги с малолетства в стремлении сотворить для себя послушных болванов! Фанатичные правители приносят в жертву целые поколения – юнцов с горячими сердцами, которые так легко воспламенить ради своих безумных высоких целей! Детьми шантажируют! Детьми наказывают! Детей превращают в орудие мести! Вынуждают стать заложниками тупых правил, бессмысленной фамильной чести, чужой вражды, ошибок и заблуждений отцов и дедов… Калечат их души, чтобы взрастить подобных себе покорных и безмозглых чудовищ! Детей кладут не на божественный алтарь, а на алтарь безудержной человеческой алчности и подлости! И все это происходит на протяжении тысяч лет в мире, где, как вы заявляете, «детей больше не приносят в жертву»! А ими жертвуют ежечасно! Прямо сейчас, пока мы с вами разглагольствуем, где-то там, – палец чародея взметнулся в сторону окна, – чьи-то дети приносятся в жертву из-за ненасытной корысти, властолюбия и безразличия взрослых лицемеров!
Акхат перевел дух и посмотрел на Эрика.
– Зачем далеко ходить? Вот ты, Эрик…
– Что я? – испугался юноша.
– Разве Иерархия не пыталась принести тебя в жертву ради своей выгоды? Разве твои желания при этом кто-то учитывал? Разве Иерархия уже не пожертвовала двумя детьми? Разве ее остановило понимание, что и ты неизбежно погибнешь?
Обескураженный Эрик покачал головой.
– И разве не этот ужасный злодей из прошлого, – Акхат ударил себя кулаком в грудь, – помешал свершиться злодеянию?
– Ну… да.
Внезапно Эрик уловил обращенный к нему насмешливый взгляд Ильи. Словно парню с винтовой лестницей есть что возразить чародею, но он почему-то ожидает, что Эрик сделает это сам.
И тогда он понял, что не давало ему покоя.
Эрик поднял голову и пристально поглядел на жреца.
– Акхат, те ребята-интуиты, что были в Иерархии до меня… Их вы предупредили о том, что сеансы ясновидения их убивают?
Впервые за все время Эрик увидел признаки растерянности на лице чародея.
– Видишь ли, – медленно произнес Акхат, – в отличие от тебя, у них не было шансов сбежать…
– Возможно. Но знай они, что умрут, они бы сделали все возможное, чтобы больше не подключаться к смертоносному источнику видений. Прожили бы дольше… А ведь каждый день жизни важен, правда?
– Эрик, я тебя не понимаю. Ты меня в чем-то подозреваешь? Это ранит мое сердце, ведь для тебя я сделал все, что было в моих силах.
– Это так. Но почему? Почему для меня – да, а для них – нет? Не потому ли, что их магическая связь с вами подтачивала основу мегалита и приближала ваше освобождение, и их спасение было вам ни к чему?
– Эрик! – Акхат возмущенно повысил тон. – Но твое соединение со мной тоже разрушало клетку! Разве это меня остановило?
– Не остановило. Потому что в моем случае у вас было иное желание.
– Правда? Желание более сильное, чем свобода?
Однако Эрика было уже не сбить с толку. Теперь он со всей ясностью видел истинные мотивы чародея. Все это время он был так сильно пленен обаянием и дружеским расположением Акхата, что его хваленая интуиция лишь жалко попискивала, будто что-то может быть не так. Что ж, обаяние зла – известная штука. Но теперь – кончено.
– Ваша свобода и так уже была близка. А я был вам полезней на воле, и мой побег сыграл вам на руку. Вы видели мои воспоминания и знали про юных магов. Вы хотели через меня добраться до них, чтобы они возродили вашу магическую силу. Потому и велели вашим жрицам-ученицам, чтобы они привели вас ко мне!
