Не обращая внимания на толпу поклонников, пытавшихся добиться хотя бы маленького знака ее внимания, девушка протолкалась в гримерную, смыла с лица пот и грим и, налив в тазик воды, хорошенько обтерлась мокрым полотенцем. Потом, едва прикоснувшись пробочкой от флакона с духами к шее, запястьям и ложбинке между грудями, Джулия подняла с кушетки аккуратно разложенное платье. По настоянию Арлисс она решила облачиться в свой любимый вечерний туалет из черного блестящего итальянского шелка с выработкой. На коротких присборенных рукавах красовалось по большой розе из темно-розового шелка. Такие же вставки украшали подол, эффектно переливаясь при ходьбе.
Одевшись, но так и не сумев застегнуть пуговицы на спине, Джулия подошла к зеркалу и с легкой улыбкой всмотрелась в свое отражение. Приятно сознавать, что все треволнения и заботы совершенно не отразились на ее облике. Черный шелк изумительно оттенял ее светлую кожу и пепельные волосы, а щеки были почти такого же цвета, что и розовая отделка.
– Миссис Уэнтуорт, - окликнула из коридора горничная, - помочь вам одеться?
Джулия отперла дверь и впустила пухленькую темноволосую девушку. Бетси была искренне предана хозяйке: заботилась о ее костюмах, содержала гримерную в идеальном порядке и помогала Джулии со всякими досадными мелочами.
– Застегните мне платье, пожалуйста.
– Сейчас, миссис Уэнтуорт. Я принесла еще цветов.
– Возьмите себе все, если хотите, - небрежно бросила Джулия. Комната и без того была забита букетами, венками и корзинками. От приторного запаха кружилась голова.
– О, но эти просто чудо! Только взгляните! - уговаривала Бетси, с трудом поднимая огромную корзину. Джулия восторженно ахнула при виде искусно подобранных роз всех оттенков - от светло-розового до багрово-черного, перемежавшихся экзотическими орхидеями и высокими соцветиями фиолетовых и белых дельфиниумов.
– Кто их прислал? - не удержалась она.
– На карточке написано "Савидж".
Так, значит, это от маркиза!
Джулия вытащила из корзины розовый бутон, присела перед туалетным столиком и, пока Бетси застегивала платье, собрала волосы в узел на затылке, оставив лишь несколько локонов на шее и висках. После недолгого колебания девушка обломила стебель, обернула кончик креповой бумагой и большой шпилькой прикрепила бутон к узлу.
– Прелестно! - заключила Бетси, приколов еще один цветок к маленькому черному ридикюлю Джулии. - Должно быть, ваш обожатель не обыкновенный мужчина, если вы так расстарались ради него!
Джулия осторожно натянула доходившие до локтя тонкие черные перчатки.
– Можно сказать, я ждала его всю жизнь.
– Какое счастье… - начала было Бетси, но тут же осеклась, заметив темные пятна на плечах и на запястьях хозяйки. - Господи, что же делать?
– Боюсь, тут уже ничем не поможешь, - печально сказала Джулия. - После всех этих драк на сцене удивительно, что я вся не покрыта синяками!
Бетси торопливо открыла банку с гримом и ловко втерла краску в предательские кровоподтеки. Джулия отступила, придирчиво оценивая работу горничной, и наконец довольно улыбнулась:
– Теперь почти незаметно. Спасибо, Бетси.
– Вам что-нибудь понадобится, прежде чем я начну развешивать костюмы?
– Да… пожалуйста, взгляните, не ждет ли меня экипаж.
Скоро Бетси вернулась с известием, что у черного хода театра действительно стоит великолепная, модная, черная с серебром карета с двумя форейторами и лакеями в темно-красных ливреях.
Сердце Джулии мучительно сжалось. Она невольно приложила руку к груди, словно пытаясь унять боль, и глубоко вздохнула.
– Миссис Уэнтуорт! Вам плохи? Вы побледнели!
Джулия не потрудилась ответить. Что за безумие нашло на нее? Как могла она согласиться провести вечер наедине с Савиджем? Что между ними общего?
Но отступать поздно. Собравшись с силами, девушка распрямила плечи и гордо подняла голову. Бетси помогла ей накинуть ротонду из темного шелка с капюшоном, почти скрывавшим лицо, и застегнуть у самого горла гранатовую булавку. Пожелав горничной спокойной ночи, Джулия пробралась сквозь лабиринт театральных коридоров и вышла с черного хода. Но ускользнуть незамеченной не удалось - у дверей собралась небольшая толпа почитателей, стремившихся лишний раз поздравить актрису. Джулию мгновенно обступили. Самые смелые пробовали назначить свидание. Но тут вперед выступил лакей огромного роста, ловко оттеснил назойливых поклонников и провел ее к экипажу, где уже была опущена ступенька. Все было проделано с такой быстротой, что Джулия не успела опомниться, как очутилась на мягком сиденье из бархата и кожи.
Только сейчас она заметила лорда Савиджа, сидевшего напротив. Фонарь кареты отбрасывал причудливые блики на красивое лицо, озаренное дьявольской улыбкой. Джулия поспешно опустила глаза, с трудом удерживаясь от того, чтобы не переплести пальцы.
Лорд Савидж принадлежал миру, из которого она ушла по доброй воле. Ее право… а некоторые назовут это долгом - принять титул и положение, которое сумели обеспечить родители для своей дочери. Но Джулия противилась как могла из упрямства, своеволия и отвращения к любому насилию, а больше всего из страха узнать, каков в действительности этот человек, которому она отдана в жены. Уж лучше по-прежнему бояться Савиджа, чем проявить слабость и безволие. Но любопытство оказалось сильнее… любопытство и опасное притяжение, возникшее между ними.
– Сегодня вы превзошли себя, - сказал наконец маркиз.
Джулия удивленно распахнула глаза.
– Значит, вы смотрели спектакль? Я не видела вас в зале.
– Должно быть, вы совершенно измучены.
– Да, мне нелегко пришлось.
Интересно, что он подумал, слушая обмен непристойностями между ней и Логаном Скоттом? Позабавили ли его соленые шутки или рассердили? Наверное, она чем-то выдала себя, потому что Дамон неожиданно подался вперед и пригвоздил ее к месту пристальным взглядом.
– Что-то случилось?
Решив, что ей нечего терять, Джулия поделилась своими мыслями.
– Не мое дело судить вас за все, то происходит на сцене. Что ни говори, а вы сами выбрали эту стезю.
– И у вас нет своего мнения? - лениво осведомилась она. - Например, когда мистер Скотт целовал меня или гонялся…
– Мне это не понравилось, - выпалил маркиз и тут же раздраженно скривил губы, разозлившись на собственную несдержанность. - Вы со Скоттом были слишком убедительны!
Джулия догадалась, что он так же удивлен столь бурным проявлением ревности, как и она сама. Встревоженная и одновременно польщенная, девушка вжалась в спинку сиденья.
– Это всего-навсего пьеса.
– Я видел много пьес и немало хороших актеров. Но вы… вы вели себя по-другому.
Джулия расстроено опустила голову. Она, конечно, слышала сплетни о том, что их с Логаном считают любовниками, и немудрено - между ними существовало такое безмолвное понимание, что на сцене они были единым целым, заставляя зрителей своей безупречной игрой забыть обо всем на свете. Естественно, посторонние не видели никакой разницы между театральным представлением и реальностью. Однако эта редкостная гармония была лишь на подмостках. Джулия никогда не думала о Логане иначе, как о друге, наставнике, помощнике и партнере. В характере этого человека не было ничего, что вызывало бы прилив нежности, желание довериться, опереться о его руку и ждать в ответ искренних чувств. Яснее ясного, что для Логана театр всегда будет на первом месте и он любую женщину принесет в жертву своим двум богам - искусству и честолюбию.
