Борис: Если ты одет по-западному, чувствуешь себя уверенно и просто проходишь, то тебя не остановят.
Джоанна: Когда ты работал сторожем, это как получилось? Они тебе сказали: «Ты должен работать, и вот какую работу мы тебе даем», так, что ли?
Борис: Я тогда работал математиком в социологическом институте, группа съездила на выходные на фестиваль, где нас окрестили первой панк-группой в России. Нас вышвырнули из фестиваля, и, когда я вернулся в Ленинград, меня уволили с работы
[21].
Джоанна: Они объяснили это твоим участием в группе?
Борис: Да, по всем адресам было разослано письмо, в котором говорилось, что группа «Аквариум» играет антисоветские произведения, что они выродки советской музыки и враги народа номер один. Когда меня уволили, я стал свободным человеком и чувствую себя с тех пор прекрасно.
Джоанна: Когда мы ехали сюда, нам говорили, что едем мы вовсе не для того, чтобы общаться с русскими, потому что их соседи или знакомые донесут на них властям и у них будут неприятности. Это правда?
Борис: Да, мои соседи половину времени регулярно докладывают в милицию, что ко мне приходят американцы, а вторую половину времени просят у меня записи, чтобы послушать мою музыку.
Джоанна: На черном рынке можно все купить?
Борис: Если есть деньги, купить можно что угодно: джинсы, видеоаппаратуру, все что хочешь.
Джоанна: Есть ли способ для тебя приехать в Америку?
Борис: Абсолютно нет. Сейчас отношения между нашими странами плохие, но думаю, что и в лучшие времена меня не выпустили бы.
Джоанна: Я слышала, что каждый молодой человек в СССР должен прослужить в армии два года. Ты был в армии?
Борис: Я в то время учился в университете и по окончании его получил звание офицера. Однако вот уже три-четыре года они пытаются меня призвать. Многие наши друзья не служили, отговариваются всевозможными болезнями – реальными и выдуманными.
Джоанна: То есть отговориться довольно легко?
Борис: Нет, совсем не легко. Нужно пройти кучу обследований, ложиться в психбольницу или нечто подобное.
Джоанна: Материальные блага тебя, похоже, не сильно волнуют. Это потому, что здесь почти нечего покупать, или потому, что у тебя мало денег?
Борис: Нет, если у тебя есть деньги, купить здесь ты можешь все что угодно. Но если все свои силы и энергию тратить на зарабатывание денег, то ни на что больше их не останется. Если больше всего на свете тебя интересуют деньги, то у тебя и не будет ничего кроме денег, потому что, когда ты захочешь сделать что-то с этими деньгами, то увидишь, что сил и желаний у тебя больше не осталось. Мне не нужно думать о деньгах, как-то так получается, что все, что мне нужно, люди просто дают мне.
Джоанна: Есть ли среди рок-музыкантов или рок-вокалистов девушки?
Борис: Нет, но я хотел бы, чтобы были. У нас тут пока еще всё очень старомодно.
Джоанна: Может быть, ты станешь первым знаменитым русским рок-певцом в Америке?
Борис: Слава меня не очень интересует. Я хотел бы убрать границы во всем мире. Я просто хочу быть человеком.
Глава 4
Back in the USSR
Мой самолет еще не успел приземлиться в лос-анджелесском аэропорту, а я уже начала строить планы о возвращении в Советский Союз. Как одержимый миссионер, я носилась по пляжам и холмам Голливуда, рассказывая всем, кто был готов слушать, об этих невероятных, изменивших мою жизнь музыкантах. В том, что я поеду туда опять, я не сомневалась, правда, как это сделать, понятия пока не имела. В середине 1984 года Горбачева с гласностью и перестройкой нужно было ждать еще пару лет, поэтому я не могла просто прыгнуть в ближайший «Боинг» компании British Airways. Нужно было искать еще одну образовательную поездку, и нужно было копить на нее деньги.
Я пошла работать в турбюро, решив, что так я смогу убить сразу двух зайцев: зарабатывать деньги, в то же время получать информацию обо всех держащих курс в СССР турпоездках. Наконец одна нашлась, и я тут же в нее записалась. Я сидела за офисным столом, прячась за огромным старым компьютером, стопками замасленных пластиковых туристических проспектов, и представляла себе выражение лиц Бориса и Севы, когда я вновь предстану у них перед глазами. Они говорили, что никто не возвращается. Но они и не встречали еще такого человека, как я.
Я попыталась дозвониться до Севы и попросить его передать Борису, что я приезжаю. Но не успели мы сказать и несколько слов друг другу, как связь прервалась. Сколько я ни пыталась набирать его номер, линия все время была занята. Через несколько дней у меня самой раздался телефонный звонок.
– Добрый день, я звоню из Нью-Йорка, – сказал женский голос с сильным русским акцентом.
– Кто вы? – спрашиваю я.
– Я только что приехала из России.
– Прекрасно! А зовут вас как?
– Борис ждет вашего возвращения. – Она говорила так, будто и не слышит моих вопросов. – Возьмите ручку и запишите адрес.
Вот так просто. Она была немногословна, но я уже начала понимать, что в Советском Союзе такие мелочи значения не имеют. Стоило мне оторвать руки от руля, как план самым чудодейственным образом начал складываться сам по себе. Для такого человека, как я, привыкшего обеими руками крепко держаться за руль, это было непривычно.
Я раскопала у себя в записях номер телефона Лютера Гриббла, банкира из окружения Дэвида Боуи, с которым когда-то встречался Борис. Он связал меня с менеджерами Боуи в Нью-Йорке, и, увидев мои фотографии и услышав новые записи Бориса, Боуи согласился купить для него вожделенный красный Fender Stratocaster! Если у меня и было ощущение, что я выпала из Страны Чудес, Боуи оказался тем самым волшебником, который помогал мне вновь туда попасть. Он казался существом совершенно нереальным, но в то же время подписал для Бориса свой плакат: классическая большая «В» с закорючкой поверх таинственного, фантасмагорического лица.
Образовательный тур, в который я вписалась, стартовал из Лондона, где мы вновь встретились с Джуди. Моя сестра, милейшее существо с чистыми глазами и благоговейным отношением к миру, пребывала в вечном поиске. Она была по уши погружена во всевозможную эзотерику: ясновидение, астрология, самопомощь и медитация. Какой-то астролог предначертал ей, что все ее планеты находятся на воде и на земле, и ей нужно быть с людьми, чьи планеты в огне. Недолго думая, она принесла астрологу мою фотографию и тут же услышала, что я и есть тот человек, планета которого пылает особой сильной энергией, что окажет на Джуди позитивное влияние.
