1) количество имеющегося оружия и боеприпасов;
2) какая их доля роздана войскам, а какая находится на складах;
3) в каких объемах следует ожидать их дополнительных поставок
[950].
Вполне разумно предположить, что Гитлер пытался ознакомиться с состоянием немецкой армии в тот момент, когда он планировал оккупацию Праги. Спустя месяц, 15 апреля 1939 г., Браухич составил для Гитлера доклад, в котором подробнейшим образом излагал последствия не только сокращения квот на сталь, но и острой нехватки пруткового железа. Опираясь на тридцать страниц статистики и диаграмм, Браухич делал неутешительный вывод:
Текущая ситуация, сложившаяся вследствие нехватки пруткового железа, в некоторых отношениях соответствует ситуации перед Первой мировой войной. Тогда создание трех армейских корпусов, которые требовались на первом году войны для достижения быстрой победы, было сорвано из-за отказа рейхстага выделить необходимые средства. Сегодня армия лишена пруткового железа, необходимого для ее оснащения современным наступательным оружием. Последствия могут оказаться такими же, как в 1914 г.
[951]
Несколько месяцев спустя уже не сталь, а цветные металлы, и, в частности, медь, вынудили Браухича обратиться и к Гитлеру, и к Кейтелю как к главе верховного командования вермахта. Медь более четко отражала ситуацию с иностранной валютой, потому что Германия полностью зависела от импортной руды. После шести месяцев работы в условиях урезанных квот на сталь Браухич утверждал, что новые нормы отпуска цветных металлов равнозначны «в своей совокупности <…> полному отказу от процесса перевооружения»
[952]. Несмотря на запрещение делать политические выводы из таких проблем, Браухич указывал Кейтелю, что «любой ценой необходимо найти средства и возможности для того, чтобы предотвратить это неожиданное прекращение наращивания армии, особенно в столь напряженный политический момент». По мере приближения войны с Польшей программе перевооружения германской армии угрожала фактическая остановка. Секретариат Гитлера снова ответил указанием чиновникам, отвечающим за вооружения: «Фюрер желает получить сведения об ожидаемом уровне вооружений на 1 апреля 1940 г. и 1 октября 1940 г., изложенные в том же формате, что и в недавно представленных документах за 1939 г. <…> Пожалуйста, примите меры к тому, чтобы это пожелание было выполнено в срок»
[953]. Создается впечатление, что Гитлер внимательно отслеживал влияние сокращения квот сырья на военное производство и пытался представить себе, какие вооруженные силы будут находиться в его распоряжении в течение следующих 12–18 месяцев. В свете замечаний Браухича неудивительно, что управление вооружений дало крайне пессимистический ответ на запрос Гитлера. Вместо «идеального» максимума в 375 млн патронов для пехотного оружия в месяц поставки сырья по состоянию на июль 1939 г. позволяли произвести менее 37 млн патронов в месяц. Вместо 650 тыс. 37-мм противотанковых снарядов в месяц германская промышленность могла произвести лишь 39 тыс. Вместо 450 тыс. снарядов для легких гаубиц в месяц предполагалось производство всего 56300. Прогноз производства боеприпасов в Германии, представленный Гитлеру армейским штабом летом 1939 г., изображен в виде графика на рис. 11.
Гитлер так настойчиво требовал сведений, что начальник управления вооружений не успел проверить данные, собранные его подчиненными
[954]. Его явно беспокоила реакция Гитлера. Если бы фюрер решил, что армия пытается повлиять на его решения путем предъявления мрачной статистики, то он мог прийти в ярость. Поэтому после того, как адъютант фюрера получил запрашиваемые сведения, офицер, отвечавший за них, постарался перепроверить чрезвычайно пессимистические прогнозы по производству боеприпасов для пехоты. Штаб по вооружениям немедленно предъявил ему подробные объяснения своих вычислений. Чтобы получить требуемые цифры, управление вооружений экстраполировало стальные квоты, которые ожидались начиная с третьего квартала 1939 г. Еще большее значение в качестве лимитирующего фактора имело сокращение поставок меди, которые с июля 1939 г. не должны были превышать 415 тонн в месяц. Кроме того, приходилось учитывать установленную приказом Гитлера приоритетность танковых орудий, минометов, тяжелой пехотной артиллерии и сухопутных мин. В предположении, что 60 % имеющейся стали предназначалось для выпуска этих приоритетных видов вооружений, прогнозы по выпуску стандартных 7,92-мм патронов для пехоты были даже завышенными.
Источники ничего не говорят о том, какой была реакция Гитлера на эти прогнозы. Однако мы можем быть уверены в том, что Гитлер осенью 1939 г. не питал никаких иллюзий в отношении выполнимости долгосрочных программ по производству вооружений, принятых после Мюнхена. В условиях проблем с финансами и сырьем, наблюдавшихся начиная с октября 1938 г., достижение этих грандиозных целей стало совершенно нереальным. В январе 1939 г. Гитлер уволил Шахта, устранив последнее серьезное политическое препятствие к откровенно инфляционной финансовой политике. Но от проблем с платежным балансом невозможно было отмахнуться с такой же легкостью. Хотя стратегическая ситуация явно требовала ускорить процесс перевооружения и хотя такое ускорение несомненно планировалось осенью 1938 г., нехватка импортного сырья сделала его невозможным. Германская военная экономика снова зашла в тупик, с 1934 г. неоднократно пресекавший ее развитие. Разумеется, с помощью чрезвычайных мер долю национального дохода, выделявшуюся на военные нужды, можно было бы поднять выше уровня в 20 %, достигнутого уже в 1938 г., но лишь за счет отказа от какой-либо видимости нормальной экономической политики мирного времени. С другой стороны, Германия снова могла поступить так, как она делала в 1936–1938 гг. Она могла бы отложить ускорение процесса перевооружения на срок от 12 до 18 месяцев и накопить резервы иностранной валюты, которых хватило бы на один последний всплеск военных расходов. Но такой вариант был едва ли привлекательным с учетом сведений Томаса о глобальной гонке вооружений. В условиях, когда военные расходы уже составляли 20 % национального дохода, а вермахт получал от 20 до 30 % важнейших видов сырья, германская «военная экономика мирного времени» подошла к критическому порогу.
РИС. 11. Прогнозы по производству боеприпасов в Германии, представленные Гитлеру в июле 1939 г.
Примечание. График составлен исходя из данных о реальных объемах производства до мая 1939 г. Значения, фигурирующие на графике после этой даты, представляют собой прогнозировавшиеся уровни производства, выраженные в виде индексов, учитывающих соответствующие веса для каждого типа боеприпасов. «Идеальные» значения получены исходя из существовавших производственных мощностей с учетом экспортных заказов и гражданских потребностей, но с учетом допущения о неограниченном снабжении сырьем.
