Химическое производство почти никогда не оставалось в стороне от инвестиционного бума военного времени. Как мы уже видели, к зиме 1940–1941 гг. среди руководства Рейха нарастала обеспокоенность долгосрочной ситуацией с поставками сырья. Главное место среди проблем Германии занимало неадекватное снабжение каучуком и нефтью. Обе проблемы были смягчены благодаря запасам, захваченным летом 1940 г., но так и не решены до конца. Предполагая, что с весны вермахт снова развернется во всю мощь, военно-экономический штаб предсказывал серьезную нехватку нефти и резины ко второй половине 1941 г. Одним выходом было строительство новых мощностей по производству синтетического топлива, вторым – завоевание Кавказа. В 1941 и 1942 гг. Третий рейх пытался решить обе эти задачи.
Зимой 1940–1941 гг. Карл Краух, отныне став и председателем наблюдательного совета IGFarben, и главным по химии в управлении по выполнению Четырехлетнего плана, снова занял ключевое положение в германской военной экономике
[1379]. Как впоследствии отмечал генерал Томас, Краух очень серьезно отнесся к вопросу о «конкуренции с США»
[1380]. Поэтому главным для него стало резкое расширение объемов производства синтетического топлива. Вторым приоритетом был каучук. В ноябре 1940 г. Краух потребовал от IGFarben увеличить мощность трех существовавших заводов по производству «буны» и построить четвертый завод на аннексированных польских территориях, где благодаря их удаленности от Ла-Манша можно было не опасаться британских бомбардировщиков. В феврале 1941 г. он поставил цель увеличить к 1943 г. производство синтетического топлива до б млн тонн с лишним по сравнению с уровнем в 4,3 млн тонн, ожидавшимся в 1941 г.
[1381] Более долгосрочная задача, впервые выдвинутая в 1938 г., состояла в том, чтобы к 1945 г. производить более 10 млн тонн нефтепродуктов.
В самом конце 1940 г. Карл Краух и IG Farben начали присматриваться к маленькому верхнесилезскому городку Аушвиц (Освенцим)
[1382]. Расположенный на ровной местности, поблизости от угольных месторождений Кракова и центральной Верхней Силезии, хорошо обеспеченный водой и находящийся в центре развитой железнодорожной сети, Аушвиц представлял собой идеальное место для строительства крупного химического комплекса. Поначалу подчиненные Крауха собирались строить там из гидрогенизационных заводов нового поколения, строившихся по лицензии IG. Но в декабре 1940 г. сама фирма IG Farben решила строить в Аушвице крайне необходимый завод по производству синтетического каучука, и к февралю 1941 г. с С С была достигнута договоренность о передаче фирме индустриального полигона размерами 8 на 3 км к востоку от Аушвица. В тот момент маленький концентрационный лагерь, содержавшийся С С в Аушвице, не играл заметной роли в планах Гиммлера, но с течением времени амбиции Крауха, IG и СС резко выросли. В промышленном плане к Аушвицу стали относиться не просто как к заводу по производству «буны», а как к передовому химическому комплексу, способному выпускать «буну», метанол, карбид, а также изооктан – важнейшую присадку к авиационному топливу для люфтваффе. Окончательный бюджет завода в Аушвице составлял 776 млн рейхсмарок, что являлось крупнейшей отдельной инвестиционной статьей во всем портфеле Четырехлетнего плана. До окончания войны из этой суммы было реально истрачено не менее 6ю млн рейхсмарок
[1383]. В смысле своих масштабов химический завод совершенно затмил собой расширявшийся лагерь смерти, построенный С С всего милей восточнее. Кроме того, Аушвиц не являлся самостоятельной статьей инвестиций. Благодаря решению IG Farben построить четвертый завод синтетического каучука в Аушвице-Моновице (Дворы) он оказался включен в тройку огромных химических предприятий в восточной Верхней Силезии. Двумя другими были завод в Хайдебреке, также построенный IG Farben для производства изооктанового авиационного топлива, и еще один завод синтетического топлива, построенный в Блехгаммере той фирмой, которой первоначально был выделен участок в Аушвице. Всего на верхнесилезский химический комплекс, по-видимому, было истрачено порядка 1,3 млрд рейхсмарок или примерно 13 млрд евро в современных деньгах. Стало обычным делом относиться к этим проектам всего лишь как к «инвестиционным провалам» («Investitionsruinen») – абсолютно бессмысленным капиталовложениям, которые не принесли никакой практической пользы немецкой военной экономике
[1384]. Поскольку все три химических завода в Силезии были по крайней мере отчасти построены руками заключенных концлагерей, это отношение к ним более чем понятно. На строительстве завода IGFarben в Моновице рассталось с жизнью не менее 30 тыс. заключенных
[1385]. В свете такой трагической истории Аушвица к нему легче относиться совершенно отрицательно, как к месту, с которым не связано ничего, кроме гибели и уничтожения
[1386]. Однако к сожалению, реальность носила более сложный характер. Нередко отмечается, что завод IG Auschwitz так и не выпустил ни грамма синтетического каучука, и это правда. Но к 1942 г. он уже не был заводом по производству одной лишь «буны». Под сильнейшим нажимом со стороны берлинских властей, стремившихся к тому, чтобы их гигантские инвестиции хоть как-то оправдались, управляющие IG в Аушвице летом 1942 г. решили при первой же возможности начать производство метанола
[1387]. Это вещество представляло собой один из важнейших компонентов военного производства в качестве авиационного топлива, а также одного из основных видов сырья при производстве взрывчатых веществ
[1388]. Отправка первой партии метанола из Аушвица-Моновица в октябре 1943 г. сопровождалась крупными торжествами, на которые руководство IG, разумеется, пригласило и коменданта лагеря Рудольфа Гёсса. Министерство вооружений Шпеера ожидало, что к 1944 г. Аушвиц даст десятую часть всех поставок метанола. Хайдебрек был рассчитан на его производство во вдвое больших объемах. К тому моменту, как британские и американские бомбардировки в 1944 г. начали причинять серьезный ущерб заводу IG Far-ben в Лойне, силезский комплекс уже был готов к работе. Согласно Обзору стратегических бомбардировок США (United States Strategic Bombing Survey), Аушвиц и Хайдебрек «пришли на выручку» германской военной экономике в 1944 г.
[1389] К концу 1944 г. на Аушвиц приходилось 15 % производства метанола в Германии, а д-р Иоганн Гизен – человек, отвечавший в Аушвице за топливную программу, – в знак признания его заслуг был назначен Министерством вооружений Шпеера ответственным за метаноловый сектор во всем Рейхе. Расходы средств и ресурсов в Силезии действительно оказались непропорционально велики по сравнению с полученной от них чистой отдачей, но это было обусловлено нехваткой времени, а не внутренней логикой данных проектов. В итоге от колоссальной инвестиционной программы Крауха больше всего выиграли Советский Союз, вывезший большую часть аппаратуры высокого давления, и поляки, которым достались здания и электрогенераторы. К 1950-м гг. оставшиеся производственные мощности в Аушвице-Освенциме представляли собой ядро химической промышленности силезского региона, работающей на угле. Завод пережил крах коммунизма и сегодня является третьим по величине производителем синтетического каучука в Европе, удовлетворяя примерно 5 % глобального потребления. По состоянию на 2003 г. не менее двух из числа ведущих мировых производителей шин получали каучук с завода в Освенциме, основы которого были заложены в 1941 г., когда Карл Краух получил самую большую в своей жизни квоту стали. Согласно докладам о выполнении Четырехлетнего плана, в химические проекты Крауха в 1940 и 1941 г. было вложено не менее 2,5 млрд рейхсмарок
[1390].
