Таким образом, в сфере окончательной сборки Шпеер почти ничего не добавил к базовой структуре промышленных организаций, созданной Тодтом и Мильхом. Его собственным достижением – возможно, осуществленным по подсказке Альберта Феглера из Vereinigte Stahlwerke – было создание новой группы организаций для контроля над поставками сырья, полуфабрикатов и субкомпонентов, получивших название кружков
[1761]. Первоначально существовало пять главных кружков – по выплавке чугуна и стали, производству чугунных и стальных полуфабрикатов, цветным металлам, машиностроительным компонентам и электротехническому оборудованию. Как и можно было бы ожидать, председатели кружков были отобраны из числа представителей крупнейших промышленных поставщиков, включая Siemens и Reichswerke Hermann Göring. Но тот человек, которого Шпеер назначил надзирать над всей этой структурой, подобно Зауру, пришел из политики. Это был Вальтер Шибер (1896–1960), выходец из частной промышленности и ветеран нацистской промышленной политики
[1762]. В 1930-е гг. он успешно управлял заводом IG Farben и был активистом Нацистской партии Тюрингии, имея тесные связи с гауляйтером Заукелем. В 1935 г. Шибер покинул IG Farben, чтобы взять на себя руководство тюрингским заводом штапельного волокна, который незадолго до того построил Ганс Керль. Благодаря этому назначению Шибер близко сошелся с Керлем, который с 1938 г. был главным проводником нацистской линии в Рейхсминистерстве экономики. В 1939 г. Шибер был назначен экономическим советником гауляйтера Тюрингии, а на следующий год перебрался в Берлин и стал главным советником Фрица Тодта по химическим вопросам. Кроме того, Шибер наладил хорошие связи с СС, имея почетный чин бригаденфюрера СС и регулярно участвуя в собраниях «кружка друзей Генриха Гиммлера» – группы предпринимателей, особенно тесно связанных с режимом. И после гибели Тодта Шибер, как глава Rilstungslieferungsamt (управления поставок для оружейного производства), вполне логичным образом стал наряду с Зауром одной из ключевых фигур в министерстве Шпеера. С целью дальнейшего укрепления отношений между министерством и деловым сообществом Шибер был назначен заместителем Цангена в рейхсгруппе по промышленности
[1763].
В целом на конец 1942 г. в телефонной книге министерства Шпеера числилось 249 комитетов и подкомитетов, кружков и подкружков
[1764]. Понятно, что такую разветвленную организацию не так-то просто охарактеризовать одним словом. Сам Шпеер выдвинул лозунг «Selbstverantwortung» («личная ответственность» промышленности). Рейхсминистерство вооружений должно было устанавливать цели, а ответственность за их выполнение возлагалась на промышленность Рейха. При более пристальном рассмотрении можно сделать вывод о том, что председатели комитетов и кружков Шпеера представляли собой репрезентативный срез немецкого промышленного истеблишмента. В списке сотни ведущих промышленных фирм по состоянию на 1938 г. нет ни одной, чей представитель не возглавлял хотя бы один из подкомитетов или кружков Шпеера, а то количество председательских мест, которое доставалось каждой компании, вполне предсказуемым образом соответствовало ее относительному размеру и политическому значению. Vestag, ведущему немецкому конгломерату предприятий тяжелой индустрии, и его дочерним компаниям принадлежало не менее двенадцати председательских мест. Столько же досталось Reichswerke Пауля Плейгера. Фирма Siemens обладала в этой структуре немалым влиянием благодаря д-ру Фридриху Люшену, который играл ключевую роль, возглавляя главный комитет по средствам связи и главный кружок по электрическим субкомпонентам. В целом люди Siemens занимали восемь председательских мест. Своих представителей имели такие фирмы, как Krupp, AEG, Mannesmann, Rheinmetall, Flick и GHH. Концерн IG Farben получил всего четыре председательских места, но это едва ли удивительно с учетом того, какого рода продукция входила в компетенцию комитетов Шпеера, и той роли, которую Карл Краух играл в организации по выполнению Четырехлетнего плана. В ситуации, когда председатель наблюдательного совета IG заведовал планированием всего химического военного производства, у концерна не было нужды в том, чтобы пачкать руки работой в других комитетах. Zeiss и Zeiss-Ikon контролировали три подкомитета по точной оптике. Фирма Bosch отвечала за двигатели с впрыском топлива, а ее дочерняя компания Blaupunkt— за электроакустическое оборудование. Концерн Vereinigte Deutsche Metallwerke (доминирующие позиции в котором занимала компания Metall-gesellschaft) нес ответственность за сплавы цветных металлов для авиационной промышленности. Но помимо привлечения крупнейших промышленных корпораций Германии, важной чертой системы Шпеера являлось участие в ней десятков небольших поставщиков субкомпонентов и деталей. Помимо представителей первой сотни, насчитывалось еще семьдесят других фирм, председательствовавших не менее чем в одном подкомитете или кружке: Bauer & Schaurte заведовала винтами и креплениями, Mahle– поршнями, Kugelfischer – шариковыми подшипниками, Koch & Sterzel— электротрансформаторами, Klein, Schanzlin & Becker— клапанами, Karl Schmidt из Неккарзульма – автозапчастями, Behr— радиаторами, Warnecke & Bohm – специальными авиационными красками, Rohm & Haas— плексигласовыми фонарями. Эти фирмы – названия которых хорошо известны в машиностроительных кругах – и шестьдесят лет спустя представляют собой костяк обрабатывающей промышленности Германии, известной высоким качеством своих изделий
[1765].
Разумеется, в этой сложной структуре сотрудничества между гитлеровским режимом и ведущими элементами немецкой промышленности существовало много камней преткновения, и к некоторым из них мы вернемся ниже. Однако если и существовала проблема, потенциально способная внести разлад в эти отношения в целом, то ею был вопрос цен, прибылей и налогов. Как мы уже видели, он служил предметом дискуссий еще с конца 1940 г. В ноябре 1941 г. в контексте растущей обеспокоенности инфляцией, между комиссаром по ценам гауляйтером Вагнером и рейхсгруппой по промышленности, по всей видимости, разгорелся серьезный конфликт, который в какой-то момент заставил Вильгельма Цангена заговорить о своей отставке. В последующие месяцы эти разногласия были улажены посредством компромисса, чрезвычайно характерного для эпохи Шпеера
[1766]. Несмотря на то что эта инициатива на много месяцев опередила его выход на сцену в качестве главной фигуры, Шпеер подавал соответствующую реформу системы государственного ценообразования как ключевой элемент своего «оружейного чуда». Согласно Шпееру, система государственных поставок, действовавшая до ноября 1941 г., представляла собой уродливое порождение государственной бюрократии, откровенно поощрявшее неэффективную работу, поскольку в ее рамках фирмы получали надбавку к прибыли, пропорциональную их базовым издержкам. Чем выше были издержки производства, тем крупнее оказывалась прибыль фирмы
[1767]. Как утверждал Шпеер, в 1942 г. эта система была ликвидирована и заменена тем, что обычно называют системой фиксированных цен. От всех производителей требовалось соответствие единой стандартной цене. При этом они имели полное право на присвоение прибылей, полученных путем сокращения издержек производства. Таким образом, одним росчерком пера был устранен серьезный стимул к неэффективной работе, а промышленность Германии взяла курс на эффективность и рационализацию.
