– Я поговорила с ней, но она больше ничего мне не расскажет, пока её не освободят.
– Нет, – Цзян покачал головой, – она преступница.
– Она может помочь. Это наш шанс узнать, что задумал мой отец. Признаюсь, небольшой шанс, но её свобода ничего не будет вам стоить.
– За исключением того факта, что она нарушила закон.
– Она ещё ребёнок. Я уверена, что королевское помилование побудит её поделиться своими знаниями.
Цзян вздохнул.
– А что помешает ей убежать восвояси, как только мы её выпустим?
Кэтрин развела руками в стороны.
– Убежать куда? Вы же сами сказали, что мы отрезаны от мира.
Цзян грустно кивнул.
– Хорошо, она может наслаждаться своей свободой. А вы – её обществом. Узнайте всё, что можете узнать. Возможно, это наш шанс.
– Благодарю вас, ваше высочество. У неё есть напарник, мужчина по имени Грэвелл.
– Нет.
– Но он может знать больше.
– Ребёнка я ещё могу помиловать, но взрослого мужчину – нет.
Кэтрин опустила голову.
– Тогда благодарю вас за ребёнка.
– Надеюсь, она оценит свое везение в том, что ей попалась такая отзывчивая принцесса.
– И такой отзывчивый принц.
Дома, в Бриганте, никто бы не стал никого выпускать из темницы по просьбе Кэтрин. Завтра она узнает от Таш всё, что сможет узнать, а если понадобится, то допросит и Грэвелла. Она всегда сможет спуститься к его камере ради этого. Однако, прямо сейчас, она хотела помочь Цзяну отвлечься от мрачных мыслей и решила поговорить о чём-то нейтральном.
– Мне кажется, что девочка родом из Илласта. Её волосы просто потрясающие, я никогда прежде такого не видела. Они длинные и спутанные словно канат. Я никогда не видела ничего подобного. У неё тёмная кожа и ясные голубые глаза. Даже более насыщенного цвета, чем ваши шёлковые рубашки.
– Вас послушать, так она просто потрясла вас, – улыбнулся принц.
Кэтрин рассмеялась.
– На самом деле, именно это и произошло.
Прежде чем она успела сказать что-либо ещё, вошёл слуга и поклонился принцу Цзяну.
– Ваше высочество, Карл просит дозволения увидеться с вами.
Цзян потёр глаза. Кэтрин снова увидела, насколько он устал.
– Где он?
– Снаружи, ваше высочество.
– Прошу извинить меня, – сказал принц, повернувшись обратно к Кэтрин, – похоже, мне ещё многое предстоит сделать.
Кэтрин кивнула.
– Тогда я вас оставлю. Благодарю за то, что согласились удовлетворить мою просьбу.
Выйдя из комнаты, она прошла мимо стоящего в коридоре человека, который поклонился ей. Обе его щеки были украшены толстыми шрамами, а в руках он держал толстую золотую цепь.
Эдион
Россарб, Питория
Марш умирал. Уж в этом-то сомнений не было. И на этот раз у Эдиона не было никаких возможностей это предотвратить.
После того как Эдион признался человеку со шрамами, что он сын принца Телония, и его, и Марша отвели обратно в камеру Эдиона. Им дали хлеба с водой, но Марш не мог есть. Эдион пытался пережевывать хлеб, чтобы сделать из него кашицу и накормить друга, но это было бесполезно. Он капал воду в рот Марша, разговаривал с ним, но больше ничего не мог сделать.
«Я не могу разглядеть, выживет он или умрёт…»
Возможно, мадам Эрут и не могла, зато Эдион ясно это видел. Ему казалось, что смерть уже сидит с ним в одной камере.
Так что Эдион говорил и говорил, и держал Марша за руку. Он попросил каких-нибудь тряпок и воду, чтобы промыть раны, и, наконец, дверь открылась.
Но у стоящего в проёме человека не было в руках ни бинтов, ни воды, вместо этого он держал в руках золотую цепь Эдиона. Он был одет в такой прекрасный голубой шёлк и сверкающие серебряные доспехи, что Эдиону захотелось рассмеяться от всей абсурдности этой ситуации, ибо они с Маршем лежали на земле в грязной камере, где сам воздух сочился нечистотами.
– Полагаю, эта золотая цепь принадлежит тебе.
– Всё верно, она моя.
– Можешь ли ты поведать мне, как её заполучил?
Эдион слишком устал, чтобы говорить. Тем не менее, он поведал краткую версию своей истории, начиная с рождения и заканчивая попаданием в камеру.
Мужчина уставился на него.
– У меня есть к тебе множество вопросов, но они могут подождать, пока ты наберёшься сил.
– Я говорю правду.
Мужчина кивнул.
– Я верю тебе, Эдион.
И по велению его пальцев в камеру вошли четверо солдат.
– Они отведут тебя в комнату получше. Я пришлю хирурга к твоему другу. Мы снова поговорим позже.
Солдаты попытались поднять Марша, но он ещё крепче вцепился в руку Эдиона, и юноша понял, что ему не следует отпускать друга. Солдаты велели ему подвинуться, но мужчина в синем шёлке что-то тихо сказал им, и солдаты обошли Эдиона. Каким-то образом им удалось переложить Марша на носилки и вынести его из подземелья на прохладный воздух.
Они пересекли каменный двор, вошли в большую цитадель и поднялись в светлую меблированную комнату с камином. Там мужчина в белой тунике промыл раны Марша и перевязал их, всё это время Эдион не отпускал руки друга.
– Кто был этот мужчина? В шёлковой рубашке? – поинтересовался Эдион, хотя у него было подозрение, что он уже знает ответ, который ему подсказали ужасные шрамы, словно расплавившийся воск покрывшие левую половину лица человека.
– Это был принц Цзян, сир, и я его личный лекарь. Он велел мне сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь вам.
Эдион не знал, что и сказать. Неужели всё это происходит потому, что они поверили ему? Поверили, что он сын принца Телония. Его явно больше не подозревали в шпионаже. В душе юноши загорелись робкие искорки надежды. Затем его взгляд упал на Марша. Юный абаск был бледен и тяжело дышал. Робкие искорки моментально погасли.
– А Марш? Вы можете помочь ему?
– Я сделаю, что смогу. Но он очень слаб, а его рана глубока.
Как Эдион хотел, чтобы демонический дым всё ещё был при них. Он бы излечил Марша. За свою жизнь он украл много вещей, но только одна оказалась полезной, и ту он потерял.
Но Грэвелл и Таш были здесь, в замке. Принц должен был получить золотую цепь от них, а значит, он должен был отобрать и фиолетовый демонический дым. Шансы на это были смехотворно малы, но он всё равно должен был спросить.
– Демонический дым! Он его вылечит!
Лекарь покачал головой.
– Демонический дым не лечит.
