Наконец, принцесса была готова, и Цзян отошёл от неё. Но Кэтрин заметила:
– Первым должен бросать Эмброуз. А затем я погляжу, смогу ли сравниться с ним.
Принесли второе копьё, и они отошли к дальнему концу двора. Эмброуз изо всех сил метнул копьё в сторону противоположной стены. Оно угодило в брусчатку прямо рядом со стеной.
– Неплохо. Неплохая техника, – отметил принц Цзян. – Давайте посмотрим, сможет ли леди побить вас.
Эмброуз глубоко вдохнул и смог удержаться от того, чтобы закатить глаза.
Но затем он пришёл в изумление. Кэтрин метнула копьё, её техника никуда не годилась, а копьё кувыркалось в воздухе и угодило в цель древком вперёд, но она смогла покрыть ту же дистанцию. На самом деле, её копье преодолело в точности такое же расстояние.
Кэтрин засмеялась и захлопала в ладоши.
– При должной практике, мне кажется, что я смогу перекинуть крепостную стену.
– Моя очередь! – крикнула Таш.
Кэтрин, Цзян и Эмброуз повернулись и увидели, что Таш сжимает в руках бутылку дыма.
– Грэвелл запрещал мне вдыхать его, но я подумала, что раз уж принцесса попробовала, к тому же, это будет всего один раз… – затем она просто вдохнула дым, удержала его во рту и медленно выдохнула. После чего Таш взяла копьё, покрутила его в руке, ударила древком о брусчатку, сделала несколько шагов и метнула в воздух.
Эмброуз ахнул. У Таш была неплохая техника, но только техникой нельзя было объяснить расстояние. Копьё высоко взлетело над двором и всё ещё взмывало вверх, когда преодолело замковые укрепления. Если повезёт, оно приземлится, не причинив никому вреда, в реке, или даже за ней.
– Мне кажется, что дамы выиграли соревнование, – улыбнулась Кэтрин.
– А мне кажется, что я теперь понял смысл послания моей сестры, – произнёс Эмброуз. Он взглянул на Кэтрин и продолжил: – В Филдинге были сотни мальчишек, все они учились воевать.
– «Демонический дым», «мальчик», «армия», – произнесла Кэтрин.
– Хотя, похоже, дым одинаково хорошо работает и с мальчиками, и с девочками.
– Мой отец никогда бы не допустил девочек в своей армии. Но похоже, чем моложе мальчик или девочка, тем большее влияние на них оказывает дым. А на взрослых мужчин он вообще никак не действует.
Эмброуз снова подумал о тех мальчишках, которых повстречал на пляже вблизи Филдинга.
– Да, в Филдинге я в основном видел мальчишек в возрасте от двенадцати до пятнадцати или шестнадцати. У них явно хватало сил и скорости, и они обучались технике. А с помощью дыма они будут более чем ровней для любой армии. Они смогут завоевать Калидор. А, может быть, и Питорию.
Марш
Россарб, Питория
Что-то холодное коснулось его спины, и Марш проснулся. Он напрягся в ожидании, когда крюк вонзится в его тело, но вместо этого он почувствовал знакомое тепло, и приятная щекочущая волна растеклась по его телу.
– Не двигайся, – услышал он голос Эдиона, – у тебя осталось несколько порезов, которые я пропустил этим утром. Я использую чашку, смотрю, не получится ли добиться лучших результатов.
– И?
– Сложно сказать, – Марш почувствовал, как мягкие пальцы ласкают его спину, затем Эдион сказал: – Но я предпочту старомодный способ, – и он коснулся губами кожи Марша.
Второй раз Марш проснулся под звуки голоса Эдиона.
– Он сейчас спит, но чувствует себя гораздо лучше, ваше высочество, – говорил Эдион, – благодарю за заботу.
Ваше высочество? В комнате есть ещё один принц?
Марш немного приподнял голову и увидел маленькую и изящную светловолосую девушку, одетую в изысканное бледно-серое шёлковое платье и стоящую по соседству с человеком в голубом кожаном камзоле. Должно быть, это принц Цзян. Марш откинул голову назад, закрыл глаза и прислушался.
– А я должен поблагодарить вас, – ответил принц Цзян, – принеся сюда дым, вы помогли нам распутать тайну причин данного вторжения. Однако я пришёл сейчас сюда по другой причине. Я хочу должным образом представить вам принцессу Кэтрин, прежде Бригантскую, а ныне Питорианскую.
– Ох! В смысле, я польщён, ваше высочество.
– И я польщена и рада познакомиться с вами… брат мой, – у принцессы был лёгкий и мелодичный голос, – ранее обстоятельства были весьма… необычными, так что мы не смогли быть представлены друг другу должным образом.
Эдион смущённо кашлянул:
– Да, прошу меня простить. Эффект от применения дыма плохо на мне сказался.
– Не только на вас! Но, похоже, вам уже лучше.
– Да, благодарю вас. Хотя я даже без дыма чувствую себя глупцом. Я не привык ни к чему подобному. Я только недавно узнал, кем является мой отец. Марша послали за мной, чтобы я смог предстать перед ним.
– Я бы хотела больше услышать о вашей жизни и вашем путешествии. Оно, мне кажется, было насыщенным.
– Из того, что я слышал, я могу сказать то же самое и о вас. Но могу ли? Я даже не уверен в том, что я могу в принципе рассказать принцессе.
На что принц ответил:
– А я бы хотел услышать, что скажет Марш. Мне интересно, как он себя чувствует. Его раны явно выглядят лучше.
Марш подумал о человеке, который бил и пытал его, задавал дурацкие вопросы и предъявлял абсурдные обвинения. Он вспомнил, как свисал с потолка. Он вспомнил крюк. Этот человек работал на принца.
Марш открыл глаза.
– Я чувствую себя лучше, – ответил он, – но если я ещё раз повстречаю ублюдка, который проделал это со мной, я с радостью всажу крюк ему в грудь.
Принц кивнул.
– Тогда я прослежу, чтобы ваши пути больше не пересеклись.
Вот так просто всё обстояло для принца. Но, как Марш вдруг осознал, всё было куда сложнее.
Принцесса взглянула на Марша и благосклонно улыбнулась. Она была очень красива.
– Марш. Мы оставим тебя спокойно восстанавливаться. Эдион, надеюсь, мы скоро поговорим снова.
После того как они ушли, Марш наблюдал за тем, как Эдион взбивает подушки на его кровати. На плато Эдион спас его жизнь, рискуя собственной. А затем он каким-то образом снова его спас. Теперь они были братьями, хотя это всё равно казалось чем-то неправильным. В подземелье Эдион держал его за руку. Касался его очень нежно, нежнее чем вообще представлялось возможным. Касался губами его кожи.
И Маршу это нравилось.
Теперь Эдион сидел, скрестив ноги, на маленькой кровати в углу комнаты, изучая свою золотую цепь и прикреплённое к ней кольцо.
– Хвала богам, что они её нашли. Это она убедила их в том, что мы не шпионы.
– Им это ещё здравый смысл должен был подсказать, – фыркнул Марш.
