Убит. Замучен. Язык вырван, губы зашиты, руки отрезаны. И всё это сделали, пока он ещё был жив. Всё это, и кто знает, что ещё.
Сквозь слёзы Эмброуз разглядел ухмыляющееся лицо Лэнга. Ему следовало убить мерзавца ещё тогда, в Бригане. Рыцарь вскочил на ноги, но Рафион удержал его.
– Нет, Эмброуз! Этого-то он и хочет!
– И я этого хочу! – воскликнул Эмброуз и вырвался из хватки Рафиона.
Лэнг отшатнулся назад и потянулся за мечом, но ещё больше синеволосых людей заступили Эмброузу путь и оттеснили назад.
Эмброуз вломился в их ряды, но они не пустили его.
В комнате царил хаос, люди гомонили, но поверх всего шума прорезался голос принца Цзяна:
– Выведите всех отсюда. И эту штуковину тоже уберите.
Лэнг указал на изуродованное тело Таркина:
– Он умирал несколько дней. Я имел удовольствие наблюдать за тем, как он мучился.
Эмброуз снова взревел от ярости, но солдаты Цзяна не ослабили свою хватку.
Цзян уже стоял на ногах.
– Пошёл вон, Лэнг. И считай, что тебе повезло, что я обошёлся с тобой с большей честью, чем вы оказали этому человеку.
Лэнг и его люди ретировались к двери.
– У вас есть время до полуночи, – сказал он на прощание.
И с этим они ушли, и двери захлопнулись за их спинами.
Эмброуз молча наблюдал за тем, как слуги унесли металлическую конструкцию и останки его брата прочь.
– Клянусь, я убью их всех, – пообещал он Рафиону. – Алоизия. Бориса. Нойеса. Лэнга. Всех их. – Он, наконец, вырвался из хватки солдат. – Я им отомщу.
– Эмброуз, я тебе верю. Но сейчас, пожалуйста, постарайся успокоиться.
Но как он мог успокоиться? Его брат мёртв. И кто знает, что Алоизий сделал с его отцом? Отец остался совсем один, двое его детей мертвы, а единственный оставшийся в живых ребёнок заклеймён предателем. Алоизий отнимет земли его отца, всё у него заберёт.
Эмброуз снова закричал от ярости, а затем рухнул на колени.
А потом до его ушей донёсся другой голос, тихий и спокойный. Цзян опустился на колени рядом с ним.
– Мне очень жаль, Эмброуз. Жаль тебя и твоего брата. Позволь мне заверить тебя, что я никогда не пошлю Кэтрин к Алоизию. Я никого к нему не отправлю – этот человек просто монстр.
Эмброуз не знал, что сказать. Он не мог трезво мыслить. Он всхлипнул и понял, что его лицо залито слезами.
– Кэтрин сказала мне, что твой брат был человеком чести.
Эмброуз взглянул на Цзяна.
– Он был самым лучшим. Самым лучшим сыном, самым лучшим братом.
– Он помогал тебе украсть приказы о вторжении?
– Да, даже не задумываясь о своей собственной безопасности. Он хотел лишь помочь мне. И вот какую награду он получил.
– Я собираюсь снова всех созвать. Мне нужно объяснить своё решение не сдаваться. Некоторые могут счесть две бригантийские жизни невысокой ценой. Вы сможете поддержать меня? Сможете говорить?
– Я бы лучше сражался, чем говорил.
– Время для сражений скоро наступит, но пока что мне нужны ваши слова.
Пока помещение снова заполнялось питорианскими солдатами, Эмброуз вытер слёзы и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
Первым заговорил Цзян:
– Алоизий вторгся в нашу страну, он убивал и терзал наших сограждан, а теперь он требует, чтобы мы покинули Россарб и оставили город на его волю. Он оскорбил принцессу Кэтрин, с которой я помолвлен. Он оскорбил сира Эмброуза Норвенда, который всего несколько дней назад спас жизнь моего отца и многим рисковал, многим пожертвовал ради Питории. И, что самое отвратительное, Алоизий пытал и казнил брата Эмброуза, который рискнул всем и пожертвовал всем ради Питории. Мне бы хотелось, чтобы Эмброуз рассказал вам о своём брате.
Эмброуз выступил вперёд. Он оглядел море обращённых к нему лиц и на мгновение задумался, а сможет ли он вообще говорить. Но затем он вспомнил улыбку Таркина и понял, что он хочет сказать.
– Таркин Норвенд был самым достойным человеком из всех, кого я знаю, и я горжусь называть этого человека своим братом. Он был самым чутким, добрым и рассудительным. С его помощью я обнаружил планы Алоизия по вторжению в Питорию, и с его помощью я добыл доказательства этого вторжения. Мой брат считал, что Алоизий ведёт себя бесчестно, планируя атаку на миролюбивого соседа. Таркин всегда оставался человеком чести, за это его пытали и убили. – Эмброуз повернулся к Цзяну и произнёс: – Но я отомщу за своего брата.
Впервые с тех пор, как открыли коробку, Эмброуз взглянул на Кэтрин. Она побледнела, но казалась спокойной и крепко держалась за руку Цзяна. Возможно, так и должно быть. Он больше не был ни в чём уверен.
Слёз больше не было. Он повернулся обратно к людям и продолжил:
– Алоизий оскорбил меня и свою собственную дочь, принцессу Кэтрин. Я был солдатом в Королевской гвардии, я поклялся защищать её. Я никогда не нарушу этой клятвы, это по-прежнему мой долг. Но её собственный отец, чьей естественной обязанностью была обязанность защищать её жизнь ценой своей, предал её и отправил сюда, чтобы её свадьба послужила отвлекающим манёвром для его вторжения. Он – настоящий злодей, которому нельзя доверять. Ни при каких обстоятельствах. Поэтому сейчас я дополняю свою клятву. Я буду защищать принцессу Кэтрин и отдам все свои силы в борьбе за Питорию.
Цзян поднялся:
– Некоторые из вас верят, что мы сможем договориться с Алоизием. Мы не сможем. Он ведёт себя, как монстр. Этот человек, этот достойнейший муж, Таркин Норвенд, бригантиец, отдал свою жизнь, чтобы помочь нам, питорианцам. И мы, питорианцы, задолжали ему. Мы обязаны продолжать бороться ради него. В Питорию вторгся маньяк. Он может угрожать нам и запугать нас, но, если мы сдадимся, мы потеряем нечто большее, чем наши головы. Мы утратим нашу человечность.
– Согласны! Всё так! Точно! – закричали некоторые из солдат и лордов.
– Алоизий – маньяк, но он всё равно лишь человек. Человек, который проиграл свою предыдущую войну. Он уязвим. Завтра прибудут наши подкрепления, и мы сможем нанести по Алоизию ответный удар. До тех пор я приказываю удвоить патрули. Алоизий ждёт ответа до полуночи, и я скажу ему, что никогда не предам своих верных друзей и буду бороться за каждый дюйм моей родной страны, бороться бок о бок с вами, мои друзья питорианцы.
Таш
Россарб, Питория
А Таш ещё считала, что демоны страшные. Люди могли быть гораздо хуже. При виде головы в коробке её едва не стошнило, запах был такой же отвратительный, как и сам вид. Король Алоизий казался безумцем. Было сложно представить, что такая милая девушка, как принцесса Кэтрин, могла быть его дочерью. Принц Цзян никогда не удовлетворит требование Алоизия, это очевидно. А значит, бригантийцы нападут. Но ещё это означало, что, возможно, они с Грэвеллом смогут сбежать во время хаоса битвы.
