– Ничего… просто думаю.
– Я уже предупреждал тебя об этом, – невозмутимо произнёс Грэвелл, потом добавил: – Надеюсь, хоть не о твоих проклятых ботинках.
Таш заколебалась, но она должна была спросить.
– Как ты думаешь, я вообще вырасту?
– Вырастешь?
– Да. Вырасту.
– Ты имеешь в виду, станешь выше?
– Да, выше. Как ещё я могу вырасти?
Рюкзак Грэвелла поднялся и опустился, когда охотник пожал плечами.
– Мне кажется, я уже выросла, – сообщила Таш.
Грэвелл развернулся к ней, шагая спиной вперёд.
– Забавная штука. Знаешь, что удивило меня, когда я утром посмотрел на тебя? Твой рост. Ты действительно подросла. Я заметил перемену и… – он вытянул руку, осматривая её, словно здание, – да, теперь я уверен в этом. Это невообразимо. Потрясающе. Я бы сказал, что ты уменьшилась на целый локоть.
– Это даже не смешно.
– Твое чувство юмора тоже сморщилось, – ответил Грэвелл, отворачиваясь.
– Отвали.
– Да и манеры не стали лучше.
– Прекрати быть в таком хорошем настроении. Оно тебе не идёт.
– Мы, высокие люди, славимся своим хорошим настроением.
– Хмм, я бы сказала, влечением к бабам и выпивке.
– Говорят, мы, высокие люди, весьма привлекательны для леди.
– Ба! В жизни не видела тебя в обществе леди!
– Маленькая девочка, маленький мозг.
– Ты такой надоедливый. Наверное, всё дело в том, что ты такой высокий. Я замечала это в высоких людях. Они вечно думают, что возвышаются над всеми нами.
– Всё потому, что я возвышаюсь над тобой.
– И не волнуешься ни о ком, кроме себя.
Грэвелл остановился и снова повернулся к Таш.
– Ну, хорошо, мой маленький дружок. Становись сюда. Давай я тебя измерю.
Он воткнул гарпун в землю. Таш стала рядом. Грэвелл положил руку ей на макушку, которая по-прежнему была значительно ниже его подмышки.
– Так, отходи в сторону. Да, ты подросла.
Таш улыбнулась.
– Когда я тебя купил, ты была вот такой, – и охотник указал на середину гарпуна.
– Ну, я знаю, что я выросла с тех пор. Я имела в виду последние несколько недель.
Грэвелл притянул её к себе. Она определенно была всё ещё ниже его подмышки.
– По-честному? Нет. И не пойми меня превратно, но я бы не сказал, что твои родители были гигантами. Мне кажется, что ты уже вряд ли будешь выше.
У Таш внутри всё сжалось.
– Но я чувствую себя выше.
– Как ты можешь чувствовать себя выше? Ты что, теперь смотришь на мир с другой высоты?
Таш поразмыслила над этим.
– Может, я просто чувствую себя сильнее. Но гораздо сильнее. Сегодня я чувствую себя просто прекрасно.
Грэвелл улыбнулся:
– Сила – это хорошо. Это всё та еда, что я тебе даю. Эта похлёбка прошлой ночью была чудесной, если мне дозволено так сказать. Ты должна быть сильной и быстрой. Я не хочу, чтобы другой демон тебя сцапал.
– Но я бы хотела вырасти всего чуть-чуть.
– Нет, я бы предпочёл, чтобы ты проносила эти шипованные сапоги, что я тебе купил, ещё парочку лет.
– Разумное замечание. Эти ботильоны в Дорнане были маленькими. Они должны быть мне впору.
Грэвелл покачал головой и зашагал дальше.
– Ты только и думаешь, что об этих ботинках.
– А что в этом плохого? Это самые лучшие ботинки в целом мире. И они будут моими. Должно быть, их создавали, держа в уме миниатюрную фигурку.
– Миниатюрную? Это что ещё значит?
– Миниатюрную. Это означает «изящная, маленькая».
– Ты хочешь сказать, узкозадая?
– Я уже жалею, что подняла эту тему.
– Тогда прекращай болтать и шагай вперёд. Придётся тебе поднажать, если ты хочешь попасть в Дорнан до того, как твои ботинки купит кто-то другой. На ярмарку слетается прорва покупателей. Коротышки будут так и виться там. Дорнан просто славится тем, что притягивает к себе узкозадых.
Кэтрин
Бриган, Бригант
«Широко известно, что женщинам нельзя доверять. Это хитрые, скрытные и обременительные существа. В то время, как мужчины формируют сильные, честные отношения друг с другом, женщины формируют слабые, краткосрочные отношения с мужчинами. Сильные связи с женщиной лишают мужчину силы. Если ваша жена ослушается вас каким-либо образом, вам нужно немедля применить к ней дисциплинарные меры. Обычно хватит трёх или пяти ударов короткой тростью по ладони. Пожалуй, может оказаться полезным и окунание головы в бочку с холодной водой. При регулярных случаях непослушания советуем применить заточение в небольших помещениях. Некоторым женщинам не повредит заточение на денёк-другой, даже покупка ящика размером с гроб может принести такие сдерживающие результаты, что его и вовсе не понадобится применять. (А если и понадобится, убедитесь, что в ящике проделаны дыры для вентиляции.)».
Джеймс Дейли, «Брак, пособие для бригантийских джентльменов»
Кэтрин сидела в замковой библиотеке, уставившись в окно и думая об Эмброузе. С момента его побега миновало уже три дня, и она по-прежнему так ничего о нём не слышала. Девушка убеждала себя в том, что это хороший знак. Знак того, что беглого рыцаря ещё не поймали. Она не сомневалась, что Борис бы не устоял перед искушением сообщить ей о поимке Эмброуза. Это бы доставило ему удовольствие. Кэтрин поёжилась.
– Кэтрин, с тобой всё в порядке? Не простудись возле окна.
Кэтрин взглянула на свою мать.
– Мне не холодно. Я думала о… о принце Цзяне.
Кэтрин никогда не встречала принца Цзяна, никогда не видела его, не говоря уже о том, что ни разу не общалась с ним. И всё же через две недели она станет его женой.
– Ты не могла бы рассказать о нём побольше?
Её мать улыбнулась.
– Он единственный сын короля Питории Арелла. Королева умерла при родах его младшего брата, который скончался вскоре после этого.
– Это я знаю.
– Питория богатая и миролюбивая страна. Это очень большая страна для правителя, хотя, насколько мне известно, местные лорды верны королю. А с помощью твоего замужества мы сможем улучшить натянутые отношения между нашими странами. Во время войны питорийские корабли поставляли провиант Телонию в Калии. Потребовалось много лет, а также твоё грядущее замужество, чтобы твой отец простил им это.
Всё это Кэтрин слышала уже не раз. Она знала, что ещё до прошлого года её отец даже не задумался бы о возможности выдать её замуж за питорианца. То, что он передумал (мало кто рискнёт использовать слово «смягчился» по отношению к королю) и включил питорианцев в список возможных женихов, само по себе было удивительно, но затем встал вопрос здоровья жениха. Все в Бриганте знали, что принц Цзян урод – он был глухим на одно ухо и весь покрыт жуткими шрамами. Король Алоизий в жизни не терпел никакой болезни или увечности, но несмотря на то, что в списке были куда более достойные кандидаты, имя принца Цзяна быстро взлетело в самые верхние строчки. И вскоре после того, как Кэтрин впервые услышала его имя, девушке сообщили, что она отныне обручена.
