– Мой питорианский? – спросил Марш. Каждый свободный момент он перебирал в уме выученные им слова и фразы и постоянно спрашивал у Холивелла новые. – Я довольно неплохо справился с мальчишкой на конюшне. И я уловил большую часть твоей беседы с картографом.
– Нет, не язык. Я показал тебе, как срезать кошелёк, разве нет?
Холивелл учил Марша воровским навыкам, потому что «крайне полезно иметь возможность облегчить кого-нибудь от его полезной ноши». Воровство давалось юноше куда сложнее языка.
– Ты же знаешь, что я ещё недостаточно хорош, – возразил Марш, – зачем тратить на это время сейчас? Если меня схватят, мы здесь застрянем, и Риган доберётся до сына принца раньше нас.
– Если тебя поймают, ты не просто тут застрянешь. Тебя выпорют, а потом отправят в тюрьму. А я отправлюсь за Риганом в одиночку. – Холивелл был настроен серьёзно. – Нам нужны деньги, брат. Я заплатил за нас обоих на корабле, и эти карты были совсем не дешёвыми. Ты мне нравишься, Марш, но ты сам напросился отправиться со мной. Пора внести свою долю.
– Но ты можешь шарить по карманам лучше меня.
– Это правда, и я буду так делать, если до этого дойдёт. Но ещё мне нужно знать, что и ты поступишь так же, если понадобится. Ты довольно умён, я уже это понял, но мне нужно убедиться в твоей воле. Мы прибыли в Питорию, чтобы похитить человека. Для этого тебе потребуется решительность. Ты больше не будешь разливать вино или подслушивать чужие беседы, ты будешь подчинять других своей воле. И мне нужно знать, что ты способен на такое, в противном случае ты тратишь моё время и деньги.
И Марш понял, что Холивелл в самом деле бросит его здесь и отправится дальше в одиночестве, если юноша не зарекомендует себя прямо здесь и сейчас.
– Да пошло оно всё тогда. Я исполню свою волю, – Марш оглядел рынок в поисках подходящей жертвы, – вон на том человеке.
– На ком, на том старике? Да он же копыта отбросит, когда обнаружит, что его деньги исчезли. Нам не нужно, чтобы нам на совесть давила смерть старика.
Марш нахмурился и произнес:
– Ну, тогда на нём, – и он кивнул в сторону жирного джентльмена в зелёном шерстяном плаще.
– Нет, – снова возразил Холивелл, – выбери себе кого-нибудь своего размера. Его.
Юноша, на которого указал Холивелл, был, пожалуй, на несколько лет старше Марша. Высокий, сильный. И с кинжалом на поясе.
– Практически никто в этой стране не носит оружие, а ты умудрился выбрать парня с ножом, – прошипел Марш, – я думал, ты не хочешь смерти на твоей совести.
– Толстяк в плаще тоже был вооружён. Просто его кинжал не висел на виду.
Теперь юноша почувствовал раздражение.
– Отлично, – сдался он, – юноша с кинжалом.
Не говоря больше ни слова, Марш сдвинулся с места и направился следом за своей жертвой. Юноша подобрался поближе и заметил, что жертва прячет свой кошелек за пазухой. Маршу придётся столкнуться с ним или как-то отвлечь, пока его рука скользнёт за пазуху. Но вокруг было слишком много людей, Марш знал, что у него ничего не получится. Дыхание перехватило. «Как мне это провернуть и не попасться?»
Молодой горожанин покинул рынок, и Марш рванул по соседнему закоулку, надеясь обогнать свою жертву. Абаск как раз ускорял шаг, когда, к его вящему удивлению, его цель показалась прямо перед ним, без сомнений, также решив срезать путь.
Марш воспользовался подвернувшимся шансом. Он подскочил к питорианцу и впечатал его в стену. На ломаном питорианском юноша произнёс:
– Мне нужны твои деньги.
– Что?
– Гони свои деньги. Живо!
Марш полез жертве за пазуху, но горожанин обхватил его руку своей, а другой рукой потянулся к ножу.
Но нож так и остался в ножнах.
– Почему ты его не вытаскиваешь? – с улыбкой поинтересовался Марш.
Он не был уверен в точности своего произношения, но его жертва выглядела напуганной до смерти. Рука питорианца лежала на рукояти ножа, но он, кажется, всё сильнее и сильнее запихивал кинжал поглубже в ножны. Но это чувство было великолепно. Впервые в жизни Маршу показалось, что он наделён хоть какой-то властью.
– Гони мне свои деньги, – прошипел Марш, – или я… перережу… – Познания юноши в питорийском закончились, поэтому он просто провел рукой по горлу. У Марша не было оружия, но его жертва об этом не знала. Парню было достаточно всего лишь вытащить кинжал из ножен и проткнуть им грабителя, но паренёк, похоже, оцепенел.
– Смерти хочешь? – Марш посильнее впечатал парня в стену.
Тот в ответ покачал головой.
– Гони все свои деньги. Сейчас же.
– Забирай их, – прохрипел парень, и Марш потянулся руками к нему за пазуху и вытащил кошелёк.
Он был не тяжёл.
– А теперь беги, – рявкнул Марш, и его жертва торопливо ринулась наутёк, спотыкаясь на глазах подходящего к месту ограбления Холивелла.
Холивелл выглядел довольным и даже слегка аплодировал.
– Не совсем та техника, которой я тебя обучил, но у нас у всех свои предпочтения.
Это он сказал на калидорском, после чего перешёл на абаскский.
– Ты особенный человек, Марш, ты знаешь об этом?
Марш уставился на Холивелла. Это было волнительно. Ему понравилось подчинять других своей воле, ради разнообразия заставлять их выполнять его приказания.
– Ты бесспорно похож на того, кто готов убивать. Этот огонь в твоих глазах, – Холивелл сжал плечо юноши. – Этот блеск – отличное приобретение. Но пока не спеши кого-нибудь убивать. Для этого, братец, у нас будет ещё очень много времени.
Эдион
Дорнан, Питория
Эдион вошел в тускло освещенную палатку и остановился, давая глазам возможность привыкнуть к темноте. По ту сторону восьмиугольного деревянного стола сидела мадам Эрут. Её тело было покрыто («одето» казалось неподходящим словом) выцветшими узорными шарфами, настолько хорошо сочетавшимися с висящими на стенах коврами, что юноше всегда было сложно определить, где заканчивалась палатка и начиналась сама хозяйка.
– На этот раз ты принёс кости.
Мадам Эрут говорила с уверенностью, впрочем, она всё делала с уверенностью. Эта фраза была вовсе не предсказанием, а констатацией очевидного.
Эдисон положил на стол кронер и кости.
– Расскажи мне моё будущее.
Эдион и мадам Эрут встречались минимум три раза в год, и всякий раз Эдион приносил кронер и просил предсказать его будущее, но кости были чем-то новым на пути Эдиона к узнаванию предначертанного. Мадам Эрут предпочитала кристальный шар. Однако с Эдионом гадалка пользовалась и чайными листьями, и гаданием по ладони, и картами. Доверяя этим её методам, Эдион уже много лет раз за разом слышал о своём будущем, но в последний раз, когда они встретились с мадам Эрут на ярмарке в Горганте прошлой осенью, женщина попросила юношу в следующий раз убить животное и принести с собой его кости.
