Религиозные войны для Африки тоже не в новинку. Джихады прокатывались по её саванному поясу регулярно, начиная ещё с XVI в., и агрессивный ислам замер лишь на короткое время колониализма, чтобы вновь поднять голову в конце XX столетия. Распространённые в Африке исламские экстремистские группировки активно действуют в странах Севера и Запада: это «Исламский джихад» в Египте, «Движение за единство и джихад в Западной Африке» в Мали и Нигере, исламистские группировки в разорённой войной Ливии, а также «Хисба» и «Боко харам» (в переводе «Западное образование вредно») в Нигерии. В Сомали ужас на жителей и соседей наводят экстремисты из «Аш-Шабаб». На счету каждой из этих групп – сотни жизней, и уничтожить их пока не удаётся.
Второй важной особенностью африканских конфликтов стало широчайшее использование регулярных войск или наёмников из соседних государств или даже совсем издалека. В эпоху холодной войны считалось нормальным, что участниками гражданской войны в Анголе (1975–1991) были три группировки, поддерживавшиеся СССР, США и Китаем, а кубинские подразделения организовывали боевые операции против войск ЮАР с американскими советниками в штабах. В периоды наиболее затяжных гражданских войн соседние государства редко воздерживались от искушения вмешаться в конфликт на чьей-нибудь стороне: Алжир направлял помощь и оружие повстанцам в Западную Сахару в 1976 г., Гвинея воевала на стороне одной из многочисленных этнических армий в Сьерра-Леоне в 1999 г., а Чад вводил войска в Центрально-Африканскую Республику в 2006 г.
Ливия в течение ряда лет играла роль всеобщего возмутителя спокойствия в Африке: кипучая энергия её лидера Муаммара Каддафи заставляла его вмешиваться в десятки конфликтов по всему континенту. Его вмешательство, как правило, кончалось поражением для Ливии, хотя причиной его собственного печального конца стало вовсе не это, а события «арабской весны» в его собственной стране и агрессия НАТО.
Конфликт, разразившийся в Заире в 1996 г., продолжался до 2003 г. и стал известен как «Первая мировая война Африки»: в войну постепенно оказались вовлечены практически все страны Востока и Юга континента. Руанда, Уганда, Танзания, Замбия, Ангола, Намибия, Зимбабве, Чад и, конечно, Ливия направляли в Заир свои подразделения, вступали в войну и выходили из неё, заключали временные союзы и боролись друг с другом за богатые минеральными ресурсами районы раздираемой войной страны. Более безопасным вариантом, нежели призывать на помощь жаждущих наживы соседей, в последние десятилетия стала практика привлечения на службу европейских наёмников. Европейские отряды с охотой участвовали в гражданской войне в Нигерии (1967–1970), когда шведские пилоты Карла-Густава фон Розена на нескольких спортивных самолётах уничтожили прямо на аэродромах половину всей нигерийской авиации. В Конго в 1960 г. работали бельгийские отряды, боровшиеся с правительством Патриса Лумумбы. В тот же период в Кении в подавлении восстания «мау-мау» участвовали бывшие британские офицеры, гримированные под африканцев и одетые в чёрные парики при командовании чернокожими отрядами.
В 1991 г. достоянием гласности стали факты секретного финансирования белым правительством ЮАР зулусского движения Инката, боевиков которой оно использовало для борьбы с оппозиционным Африканским национальным конгрессом, в том числе и террористическими методами. В стране накопилось значительное количество высококвалифицированных и опытных профессиональных военных, а в Африке места и возможностей для реализации этого потенциала всегда было предостаточно.
Широкую известность во всём мире получила южноафриканская компания Executive Outcomes (ЕО), сделавшая бизнес из поставок профессиональных наёмников на поля боевых действий Тропической Африки. Объединив бывших сотрудников спецподразделений ЮАР, оставшихся не у дел после падения апартеида, ЕО получила свой первый боевой заказ от правительства Анголы, с которым, по иронии судьбы, юаровские спецназовцы ранее долго и безуспешно воевали. С 1993 по 1994 г. наёмники из ЕО настолько успешно выполняли боевые задачи, что ангольские войска сумели получить контроль над обширными нефтеносными районами и подписать выгодное соглашение о перемирии с УНИТА. Одним из условий перемирия, выставленных УНИТА, был разрыв контракта с наёмниками. Вскоре после этого, в 1995 г., ЕО поступила на службу к правительству Сьерра-Леоне, где ранее работали другие ландскнехты – британцы из компании Gurkha Securities. В отличие от англичан, южноафриканцам удалось за год безжалостно подавить очаги сопротивления повстанцев и натренировать армию Сьерра-Леоне. Контракт стоил правительственному бюджету 1,8 млн долл. в месяц, а также солидного бонуса в виде алмазов.
Крупным источником финансирования партизанской войны в Анголе тоже были алмазы – по данным ООН, с 1992 по 1998 г. только УНИТА выручила от продажи неогранённых камней ок. 4 млн долл. Эти деньги были потрачены на закупку оружия и снаряжения. Несмотря на введённое в 1998 г. эмбарго, УНИТА продолжила продажу и обмен алмазов для финансирования войны.
В 1999 Г. «КОНФЛИКТНЫЕ» АЛМАЗЫ ИМЕЛИ СОВОКУПНУЮ СТОИМОСТЬ В 255 МЛН ДОЛЛ. (ОКОЛО 4 % МИРОВОГО ПРОИЗВОДСТВА); ИЗ ЭТОЙ СУММЫ 35 МЛН ПРИХОДИЛОСЬ НА АЛМАЗЫ ИЗ КОНГО, 150 МЛН – ИЗ АНГОЛЫ, 70 МЛН – ИЗ СЬЕРРА-ЛЕОНЕ. ДОЛЮ НЕЛЕГАЛЬНЫХ АЛМАЗОВ НА СЕГОДНЯШНЕМ МИРОВОМ РЫНКЕ ОЦЕНИВАЮТ ПРИМЕРНО В 20 %.
Действительно, в Африке свободно «гуляют» алмазы, которые используются и правительствами, и повстанческими движениями для финансирования войны. Термин «кровавый алмаз» родился именно в Африке и получил известность в ходе войн в Либерии и Сьерра-Леоне в 1990-е годы. Когда в 2012 г. бывший президент Либерии Чарльз Тейлор предстал перед международным судом, алмазы стали основой обвинения против него. Одной из свидетельниц на процессе выступила известная супермодель Наоми Кэмпбелл, заявившая, что Тейлор и ей дарил алмазы.
Помимо наёмников, активными участниками африканских войн являются женщины и дети – и это, пожалуй, самая жуткая страница в нашей книге. В 1990-е годы в ходе войны в Сьерра-Леоне потеря кормильцев, полное обнищание и отсутствие каких-либо перспектив стали причинами того, что женщины стали добровольно записываться в противоборствующие вооружённые отряды. В составе одной из армий они составляли до 25 % боевого состава. Молодые девушки, пройдя военную подготовку и отличившись в бою, гарантированно получали мужа из числа боевиков – для многих из них это было весьма привлекательным вознаграждением. Те же методы привлечения «амазонок» практиковали и повстанческие группировки в Либерии. Многие женщины, войдя во вкус новой профессии, даже командовали подразделениями, становились членами военных советов, участвовали в геноциде и военных преступлениях. В других странах девушки не видели для себя иного выхода, чем стать «штатными» проститутками при военных формированиях, работая в буквальном смысле за еду. Это гарантировало им определённого рода безопасность, ведь в той же Сьерра-Леоне, скажем, в ходе гражданской войны 1991–2002 гг., по некоторым данным, было изнасиловано 86 % всех молодых женщин, многие из которых убиты.
Феномен детей-солдат – типичная черта африканских войн конца XX – начала XXI в. В середине 1990-х гг. в той же Сьерра-Леоне одна из повстанческих армий наполовину состояла из детей от 8 до 14 лет. А гражданскую войну в Либерии даже назвали «войной детей» – практика найма в войска мальчиков 10–12 лет широко распространилась по обе стороны фронта. Потеряв в войне своих родителей, оставшись без помощи и средств, они охотно брали в руки автомат Калашникова. Такой ребёнок становился фанатично преданным своему командиру, не ценил ни своей, ни чужой жизни и не был связан никакими моральными ограничениями. Дети не стремились к обогащению и рассматривали войну как своего рода игру. Сообщалось, что либерийские несовершеннолетние солдаты разукрашивали лица кровью врагов и украшали свои причёски человеческими костями. Они могли вспороть живот беременной женщине, поспорив на пол её ребёнка. В 1996 г. в Либерии действовала «голая бригада» детей, воевавших нагишом в убеждении, что это поможет спастись от пуль. Не помогало.
