Тордесильясский договор
Тордесильяс станет судьбоносным и для самих участников договора. Португалия, получив нового закадычного друга в лице Испании, скоро будет им же и поглощена. С помощью сети династических браков ушлые в таких делах испанские Габсбурги заморят до смерти португальскую правящую династию: у короля Себастьяна I вместо нормальных восьми прабабушек и прадедушек будет всего четыре, так что детей он точно родить не сможет. В 1580 г. Португалия будет присоединена к испанской короне, после чего её всемирную империю растащат конкуренты.
Не забывается договор и в наше время: именно им Аргентина будет обосновывать свои претензии на Фолклендские острова в ходе конфликта с Великобританией в 1982 году. А Чили до сих пор считает часть земель Антарктиды своей собственностью как наследие испанской половины мира – ведь граница была прочерчена «до антарктического полюса»! И как знать, когда ещё «выстрелит» в будущем этот удивительный курьёз истории.
Документ № 46
«Государь» Макиавелли (1513 г.)
• основы политического искусства
• принципы современной политики и государственного устройства
Есть на свете произведения, которые никогда не утратят актуальности. С момента выхода в свет книги Никколо Макиавелли прошло полтысячелетия, но более яркого и современного пособия по политологии, пиару и избирательным технологиям так и не написано. Его книга создана будто не в 1513 г., а вчера, и будет оставаться бестселлером даже в 2513 г… Потому что даже спустя пятьсот лет приёмы политиков по манипуляции гражданами, которые с такой точностью описал гениальный флорентиец, останутся теми же.
Это шедевр простоты Возрождения. Средневековые авторы любили поговорить о божьем мире, благе подданных и доблестях правителя, их несбыточным идеалом был благородный и благочестивый рыцарь, средоточие всех добродетелей христианства. Макиавелли первым выкинул мораль в пропасть тёмных веков, отделил этику от политики и напрочь забыл о боге. В его книге только циничная реальность, безо всяких розовых очков нравственности. Ну чем не XXI век:
«Что предпочтительнее – быть любимым или внушать страх? Ответ таков, что желательно и то, и другое, но поскольку трудно соединять в себе оба этих свойства, гораздо надёжнее внушать страх, чем любовь… Ведь о людях вообще можно сказать, что они притворщики, бегут от опасности, жадны до наживы. Когда делаешь им добро, они навек твои, готовы пожертвовать для тебя жизнью, имуществом и детьми – если надобности в этом не предвидится. При первом же её появлении их как не бывало».
В таких вот выражениях Макиавелли последовательно рассказывает, как достичь власти и удержать её, как внушить любовь к себе со стороны подданных и уничтожить политических соперников. Пороков и добродетелей вообще не существует, правильно только то, что позволяет удерживать власть в своих руках. С сильными договариваться, слабых обманывать или покупать, а не продаются – уничтожать. Макиавелли навсегда определит идеалы правителя любой эпохи:
«Сколь похвально для государя держать слово и действовать с чистым сердцем, без хитростей, понимает всякий. Тем не менее опыт нашего времени показывает, что свершили великие дела те государи, которые мало заботились о том, чтобы держать слово, и умели дурачить людей своими уловками».
Посмертный портрет Никколо Макиавелли. Санти ди Тито, XVI в.
Италия времён Макиавелли была прекрасным полигоном для отработки таких идей: постоянные склоки между десятками республик и монархий, мимолётные войны и союзы, заговоры и перевороты. Рай для первого в мире политолога и политконсультанта. Но автор был не столько учёным, сколько практиком: он отвечал за иностранные дела Флорентийской республики и хорошо владел предметом. Как и его великий предшественник Данте (см. Документ № 38), Макиавелли мечтал об объединении Италии под одной сильной рукой, и труд писал для своего непосредственного начальника Лоренцо Медичи, призывая его освободить страну от интервентов и внутренних распрей. Возможно, это и объясняет то, что после написания книга не издавалась и была опубликована только в 1532 году, уже после смерти автора.
Примерами для описания политических технологий в книге служат многочисленные деятели античности и современники самого Макиавелли. Римского папу он искренне уважает за умение искусно врать всем и каждому (сомнительный комплимент для наместника Христа), а папского сына Чезаре Борджиа – за его легендарную жестокость. Добродетель же часто лишь мешает правителю жить:
«Среди того, чего должен остерегаться государь, находятся ненависть и презрение; щедрость же приводит и к тому и к другому».
Политический пиар, основу власти любого правительства наших дней, тоже изобрёл Макиавелли. Для правителя главное – не быть добродетельным, а казаться таковым, используя все доступные средства массовой информации. Достижения государь должен приписывать себе, а ошибки сваливать на своих скудоумных, проворовавшихся чиновников, а ещё лучше на парламент, который, собственно, ради этого и создаётся. Модель политического устройства «президент – парламент – телевизор» станет в Европе, а затем и во всём мире универсальной, и нам с вами за примерами точно никуда не нужно ходить.
«Государь должен позаботиться о том, чтобы… видящим и слышащим его казалось, что он весь – воплощение милосердия, верности, прямодушия, человечности и благочестия. И нет ничего полезнее, чем видимость обладания этим последним качеством».
Полистав Макиавелли, внимательный читатель найдёт у него предсказаний будущего ничуть не меньше, чем у Нострадамуса, и легко убедится, что его советами пользовались не только европейские, но и наши российские правители. Вот эта фраза явно попалась на глаза В. И. Ленину:
«Желающий создать республику там, где имеется большое количество дворян, не сумеет осуществить свой замысел, не уничтожив предварительно всех их до единого»,
а вот это наверняка отчеркнул своим карандашом товарищ Сталин, прежде чем перебить всех, кто помог ему подняться:
«Кто делает другого могущественным, тот погибает, ведь наделять могуществом можно с помощью либо силы, либо умения плести интриги, а оба этих качества вызывают подозрение у ставших могущественными людей».
К сожалению, некоторые принципы Макиавелли не попали на российскую почву. Это прежде всего касается права частной собственности и личной свободы, которые даже для него, прожжённого циника, остались каменной скалой. Уничтожать их немыслимо, они неприкасаемы, их следует осторожно обходить. Это «материальные скрепы» европейского общества, которые наощупь будут попрочнее некоторых «духовных»:
