Собственно, история удостоверения личности значительно древнее, чем бумага, с которой сэр Томас «проследовал за моря». Ещё в V в. до н. э. библейский персонаж Неемия, отправляясь в Иудею из столицы Персии, получил от царя Артаксеркса примерно такой же документ, разрешавший ему перемещение по стране
(«если царю благоугодно, то дал бы мне письма к заречным областеначальникам, чтоб они давали мне пропуск, доколе я не дойду до Иудеи»).
В разное время в древних государствах мира в качестве удостоверения личности использовались перстни, личные печати, металлические таблички и амулеты. В Западной Африке по сей день сохраняются в обиходе небольшие карманные маски предков, которые местные жители сами именуют «паспортами». А знаменитый средневековый путешественник Марко Поло до конца жизни бережно хранил паспорт, выданный ему императором Хубилаем – пайцзу, которую в то время делали из чистого золота. Где теперь эти золотые дни?
Российская подорожная грамота – аналог паспорта, 1762 г.
Печать Индской цивилизации
Западноафриканская «маска-паспорт»
Идея паспорта заключается в контроле государства над гражданами. Само слово зародилось в XVI–XVII вв. во Франции или в Италии, где для выхода из порта требовалось предъявить властям пропуск, то есть «пасс». Известно, что французский король Людовик XIV очень трепетно относился к перемещениям своих подданных за рубеж, поэтому в его правление и особенно в период его правнука Людовика XV паспортизация в стране расцвела буйным цветом. За Францией потянулись и другие державы, и к началу XIX столетия вся Европа была охвачена паспортами.
Паспорт не просто давал возможность насладиться путешествием. Сэру Томасу Литтлтону, например, паспорт запрещал появляться в странах, не находившихся в союзных или дружеских отношениях с Англией, а также особо оговаривал, чтобы его попутчиком не дай бог не оказался иезуитский священник. С той самой поры паспорт станет главным инструментом, с помощью которого правительство будет зорко стеречь свои границы и облик своих граждан. Для выезда из страны человеку придётся запрашивать разрешение правительства, подтверждать свою благонадёжность, а то и платить 500 рублей серебром, как это делалось в России при Николае I.
Правда, в середине XIX в. бум железнодорожного строительства на время приведёт к послаблению паспортного режима – люди начнут путешествовать столь массово, что европейские государства просто не справятся с проверками и вынуждены будут отменить многие виды паспортов. К ним вернутся во время Первой мировой, а в дальнейшем будут только совершенствовать. Если Томас Литтлтон при желании мог спокойно передать свой паспорт любому другому лицу (например, одному из своих четверых слуг), то уже в XIX в. удостоверения личности станут персонифицировать не только именем. А от формы носа, цвета волос и глаз, которые некогда проставлялись в паспортах, недалеко будет уже и до стереоскопических фотографий, отпечатков пальца и биометрических чипов, которыми сегодняшние государства охраняют нас от нас самих, которые нам угрожают.
В большинстве стран мира паспорт по-прежнему используется только для зарубежных поездок, оправдывая своё изначальное название и применение. Только несколько наиболее продвинутых государств, включая Россию, Украину и Северную Корею, додумались до введения «внутренних» паспортов как основного удостоверения личности. В Советском Союзе в гражданский паспорт вписывались национальность и социальное происхождение, особым кодом отмечалось пребывание в местах лишения свободы или в немецком плену. Да и сегодня любой милиционер на станции метро имеет возможность потребовать наш общегражданский паспорт и узнает из него всё о перипетиях нашего семейного положения, смене адресов прописки за последние 120 лет, детишках, службе в армии и количестве выданных загранпаспортов. Томасу Литтлтону такая забота со стороны короля Карла и не снилась.
Способы идентификации личности: эфиопский глиняный диск и индийская татуировка
В Европе же паспорт требуется всё реже – Шенгенские соглашения позволяют людям беспрепятственно перемещаться по континенту от Португалии до Эстонии. Тотальный контроль за жизнью граждан переместился в область электронных документов. Конечно, элементы средневековой экзотики кое-где ещё сохраняются (например, в Латвии существует «паспорт негражданина», выдаваемый русскоязычным жителям, не сдавшим экзамен по латышскому языку, и до боли напоминающий жёлтые паспорта евреев в Третьем Рейхе), но в целом паспорт можно получить в Европе по короткой онлайн-заявке и совершенно свободно.
Правда, пару лет назад на родине древнейшего паспорта всё же случился отказ в выдаче документа. Гражданин Соединённого Королевства не смог получить паспорт даже не потому, что всё его тело и лицо на 95 % покрыто татуировками. Причиной стало его имя, которое парень сменил недавно при помощи простого интернет-сервиса. Некогда Мэттью Уэлан, теперь он зовётся King of Ink Land King Body Art The Extreme Ink-Ite, и для паспортных служб даже в либеральной Великобритании это оказалось чересчур. Сегодня ему просто отказали, и это уже большой прогресс. Ведь если бы с таким именем сэр Томас Литтлтон обратился к королю, он бы, думается, получил не паспорт со слугами и багажом, а казнь через четвертование в Тауэре.
Документ № 58
Вестфальские договоры (1648 г.)
• формирование национальных государств
• понятие суверенитета
• современная система международных отношений
Только всеобщая война может привести к всеобщему миру. Эта истина была впервые опробована человечеством после окончания первой общеевропейской войны – Тридцатилетней, четырёхсотый юбилей которой отмечается в 2018 г. Именно она вызвала к жизни первую в истории систему международных отношений, когда принципы мироустройства определяли все державы вместе, на специальном конгрессе. Эта система с некоторыми неизбежными модификациями дожила до наших дней.
Два договора, заключённые между воюющими сторонами в городах германской области Вестфалия – Мюнстере и Оснабрюке, впервые использовали понятия суверенитета и национального государства, без которых последующая международная политика станет немыслима. Ни Карл Великий, ни Ричард Львиное Сердце как-то не задумывались, что представляет собой их нация, а какой-нибудь Ян Люксембургский был правителем разрозненных земель во Франции, Германии и Италии, а также королём Чехии и Польши (последний титул он продал за ненадобностью). Как называлось его государство, он вряд ли мог членораздельно ответить, да вряд ли и размышлял об этом. Теперь такого не будет. С этого момента Франция будет восприниматься как государство французов, а Швеция – шведов, и кажется удивительным, что простой принцип провести государственные границы по языковым никому не приходил в голову раньше. Суверенитет предполагал, что на своей территории правительство обладает полной и безоговорочной властью, что убивало феодальную раздробленность и создавало принцип невмешательства: никакое государство лезть во внутренние дела своего соседа не имеет права.
