В этой ситуации Никита Сергеевич Хрущёв, раздражённый успехами тройственной коалиции в Египте, и усадил председателя Совета Министров Николая Булганина писать телеграмму в Лондон. По тону её совершенно понятно – автором был Хрущёв, и «кузькина мать» его в этот раз вышла совершенно конкретная.
«В каком положении оказалась бы сама Англия, если бы на неё напали более сильные государства, располагающие всеми видами современного истребительного оружия? А ведь такие страны могли бы в настоящее время и не посылать к берегам Англии военноморского или военновоздушного флотов, а использовать другие средства, например, ракетную технику. Если бы ракетное оружие было применено против Англии или Франции, Вы, наверное, назвали бы это варварским действием. Однако, чем же отличается бесчеловечное нападение, совершенное вооружёнными силами Англии и Франции, на почти безоружный Египет?»
Послание заканчивалось выражением решимости «сокрушить агрессоров и восстановить мир». Намёк был настолько прозрачен, что читался и непрофессионалами. Ракетное оружие СССР, тогда ещё несопоставимое с потенциалом США, но уже грозное, стало последним и решающим аргументом в Суэцком кризисе. Америка не выказывала большого желания воевать за строптивых европейских союзников и даже грозила англичанам продать свои активы в фунтах и тем самым обрушить британскую валюту. 6 ноября, наутро после получения советской телеграммы, стороны конфликта спешно объявили о перемирии, на следующий день оно вступило в силу, а в декабре 1956 г. ни одного британского или французского солдата в Египте уже не было.
Суэцкий конфликт, призванный удержать мировое влияние Великобритании, напротив, нанёс по нему жестокий удар. Её империя в Африке и Азии, начавшая трещать ещё с независимости Индии (титула императора английский король лишился в 1948 г.), этого удара уже не выдержит. К концу 1960-х империя практически перестанет существовать. То же самое ждёт и французские владения. В новых независимых государствах стремительно развернётся борьба между советским и американским влиянием. Что же касается самой Великобритании, то неудача в Египте породит в стране чувство национального унижения, которое Маргарет Тэтчер окрестит «Суэцким синдромом», и постепенно сделает страну политическим сателлитом Соединённых Штатов.
Однако для мира последствия будут ещё серьёзнее. Суэцкий кризис показал границу эскалации конфликта, допустимую в ядерную эру. Стало ясно: атомное оружие всегда будет главной опасностью для мира и одновременно – главным гарантом его безопасности. Будут ещё и горячие моменты, и даже посерьёзнее Суэцкого, будут и новые угрозы, но в 1956 г. мир окончательно вступил в эпоху взаимного ядерного сдерживания. Мощнейшее оружие уподобилось висящему на стене ружью: это единственное вооружение, создаваемое не ради войны, а с целью сохранить мир. С тех пор количество членов «ядерного клуба» расширилось до восьми, но на сегодняшний день опасность атомной войны по-прежнему очень низка. Количество ядерных зарядов в мире снижается – хотя их по-прежнему больше 15 000 (примерно половина – в распоряжении нашего, самого миролюбивого на свете, государства). Сохраним ли мы это ружьё на стене для будущих поколений и в моменты будущих кризисов? Мы надеемся.
«Мы надеемся, что в этот критический момент Вы проявите должное благоразумие и сделаете из этого соответствующие выводы.
С искренним уважением
Н. Булганин».
Документ № 88
Bankamericard (1958 г.)
• банковские карты
• переход на электронные деньги
В конце 1949 года нью-йоркский финансист Фрэнк Макнамара пригласил своих клиентов на ужин в престижный гриль-ресторан. То, что свой бумажник он при этом оставил дома, выяснилось ближе к концу ужина. Этот легендарный случай известен в банковской индустрии как «первая вечеря» (The First Supper), так как именно тогда Макнамаре якобы пришла в голову идея создать кредитную карту. А идея написать о ней пришла ко мне в ходе 40-минутного ожидания в очереди перед банкоматом Сбербанка, когда я осознал, что мир без пластиковых карточек я представить себе уже не в силах.
Собственно, карта, выпущенная Макнамарой и его партнёрами и получившая название Diners’ Club, полноценным платёжным документом не являлась. Она была создана для использования в узком сообществе посетителей дорогих ресторанов – после выпуска в 1950 г. около 200 заведений принимали карты Diners’ Club в счёт оплаты. Посетитель таким образом получал отсрочку платежа, а эмитент получал 7 % комиссии плюс членский взнос. Это была именно клубная карта, и сунуться с ней, как мы это делаем сейчас, в любое кафе или магазин было невозможно. В течение нескольких десятилетий карта Diners’ Club оставалась элитным аксессуаром, только для избранных.
Идеи выпускать подобные карты возникали и раньше, в том числе и в банках, но всякий раз создатели наталкивались на неразрешимую, казалось бы, проблему. Потребители не хотели платить за карту, которую не принимают в большинстве торговых точек, а торговые точки не хотели подписываться на неё из-за малого количества потребителей. Заколдованную дилемму курицы и яйца решил, как всегда, человеческий гений: в данном случае гением звался Джозеф Уильямс, вице-президент Банка Америки (это громкое название носит обычный частный банк, не путать с Банком России). Он предложил руководству идею универсальной карты с 300-долларовым кредитом, 18-процентной ставкой, льготным периодом и всеми остальными условиями, которые с тех пор стали канонами для индустрии кредитных карт. А чтобы разорвать порочный круг и сразу выйти на большой объём операций, Уильямс придумал разослать единовременно большое количество бесплатных карт жителям одного города, чтобы их использование сразу стало массовым. Никто так раньше не делал, но Уильямс уговорил банк рискнуть.
Рискнули. Подопытными стали жители 250-тысячного города Фресно в Калифорнии, из которых почти половина были клиентами Банка Америки. Сентябрьским днём 1958 г. карту BankAmericard в свой почтовый ящик получили сразу 60 тыс. человек, при этом с подавляющим большинством магазинов и заведений была достигнута предварительная договорённость о приёме карт к оплате. Эксперимент прошёл успешно, и в марте 1959 г. подобные рассылки были произведены в Сан-Франциско и других городах штата. И тут грянул гром.
Объём мошеннических операций по картам BankAmericard вдруг начал расти стремительно, и банк охватила паника. Карты подделывали, кредиты не возвращали, торговцы теряли деньги и отказывались от приёма карт так же массово, как раньше приветствовали их. Уильямсу пришлось уволиться из банка (не волнуемся: с ним всё будет хорошо, он умрёт мультимиллионером), потери которого к концу 1969 г. составили от $9 млн до $20 млн. Политики и профсоюзы обрушили на Банк Америки тонны газетной критики – выяснилось, например, что хитроумный Уильямс так составлял договоры с клиентами, что при любых проблемах с картой убытки ложились на них, а не на банк-эмитент.
И тем не менее дьявол поселился в деталях, а не в системе. Разобравшись с мошенничеством и внедрив новую систему контроля, банк разослал по штату сотни тысяч писем к клиентам и сумел-таки выправить репутацию. Банк Америки прочно захватил рынок Калифорнии – тем более что на пятки ему уже наступали конкуренты, быстро оценившие преимущества кредитных карт.
