Бернд посмотрел на часы.
— Послушай новости, прежде чем идти. Вдруг там есть, что тебе нужно знать.
Ребекка включила телевизор. Как раз начали передавать последние известия. Диктор сказал: «Американский президент Джон Кеннеди был застрелен сегодня в Далласе, штат Техас».
— Какой ужас! — почти вскрикнула Ребекка.
«Молодой президент и его жена Жаклин ехали по городу в открытой машине, когда в него выстрелили несколько раз из винтовки. Несколькими минутами позже он был объявлен умершим в местной больнице».
— Бедная жена, — сказала Ребекка. — Бедные дети.
«Вице-президент Линдон Джонсон, следовавший в кортеже, якобы возвращается в Вашингтон, чтобы приступить к обязанностям президента».
— Кеннеди был защитником Западного Берлина, — с горечью проговорила Ребекка. — Он сказал: «Я — берлинец». Он поддерживал нас.
— Что верно, то верно, — сказал Бернд.
— Что с нами теперь будет?
***
— Я сделала ужасную ошибку, — сказала Каролин Лили, сидя на кухне в доме в центре Берлина. — Мне нужно было ехать с Валли. Ты не нальешь мне горячей воды в грелку? У меня снова разболелась спина.
Лили достала из шкафа грелку и поднесла ее к крану горячей воды. Ей казалось, что Каролин напрасно корит себя. Она сказала:
— Ты поступила так, как считала лучше для своего ребенка.
— Я растерялась, — оправдывалась Каролин. Лили положила грелку Каролии под спину.
— Теплого молока выпьешь?
— Да, пожалуйста.
Лили налила молока в кастрюлю и поставила ее на огонь.
— Я испугалась, — продолжала Каролин. — Я думала, что Валли слишком молод и не заслуживает доверия. Я думала, что можно положиться на моих родителей, но оказалось, наоборот.
Отец Каролин выгнал её из дома, после того как в Штази пригрозили, что его уволят с работы. Лили была потрясена. У нее не укладывалось в голове, что родители способны на такое.
— Не представляю, чтобы мои родители выгнали меня, — сказала она.
— Мои тоже никогда бы не сделали этого, — продолжала Каролин. — Когда я пришла на их порог, бездомная, без гроша в кармане и на шестом месяце, они приняли меня, ни минуты не сомневаясь. — Она снова поморщилась от боли.
Лили налила теплое молоко в чашку и дала Каролин.
Каролин пригубила ее и сказала:
— Я так благодарна тебе и твоей семье. Но, по правде сказать, я никому больше не буду верить. Единственно, на кого можно полагаться в жизни, это на себя. Вот что я усвоила. — Она нахмурилась и произнесла: — О боже!
— Что такое?
— Я обмочилась. — Мокрое пятно растеклось спереди ее юбки.
— У тебя отошли воды, — проговорила Лили. — Значит, ребенок скоро родится.
— Я должна вымыться. — Каролин встала, а потом застонала. — Кажется, я не дойду до ванной.
Лили услышала, как открылась и закрылась входная дверь.
— Это мама, — сказала она. — Слава богу.
Через минуту Карла вошла на кухню. В мгновение ока она оценила ситуацию и спросила:
— Как часто повторяются боли?
— Через одну-две минуты, — ответила Каролин.
— Господи, у нас мало времени, — встревожилась Карла. — Не надо вставать. — Она быстро начала класть на пол полотенца. — Ложись прямо здесь, — сказала она. — Я родила Валли на этом полу. Похоже, ты тоже родишь здесь, — радостно добавила она.
Каролин легла, и Карла сняла с нее намокшее нижнее белье.
Лили перепугалась, хотя ее знающая мать сейчас находилась здесь. Лили не могла представить, как ребенок может появиться через такое маленькое отверстие. Страх ее только усилился, а вовсе не исчез, когда несколькими минутами позже она увидела, как отверстие начинает увеличиваться.
— Все хорошо и быстро, — спокойно проговорила Карла. — Тебе повезло.
Каролин сдержанно стонала. Лили казалось, что она кричала бы во все горло.
Карла сказала Лили:
— Сядь рядом и поддержи головку, когда она появится.
Лили не решалась, и Карла подбодрила ее:
— Давай-давай. Все будет хорошо.
Дверь в кухню открылась, и на пороге появился отец Лили.
— Вы слышали новость? — спросил он.
— Мужчинам здесь не место, — не глядя на него, отозвалась Карла. — Иди в спальню, выдвини нижний ящик шкафа и принеси мне светло-синюю кашемировую шаль.
— Хорошо, — сказал Вернер. — Но кто-то стрелял в президента Кеннеди. Он убит.
— Скажешь мне позже, — оборвала его Карла. — Принеси шаль.
Вернер удалился.
— Что он говорил про Кеннеди? — переспросила Карла минутой позже.
— Кажется, ребенок выходит, — со страхом произнесла Лили.
Каролин громко закричала от боли и натуги, и появилась головка младенца. Лили поддержала ее одной рукой. Она была мокрая, скользкая и теплая.
— Он живой! — воскликнула она. Ее захлестнула волна любви и умиления к крошечному комочку новой жизни.
И она больше не боялась.
* * *
Газета Джаспера создавалась в крошечной комнате в здании студенческого союза. В комнате стояли один стол с двумя телефонами и три стула. Джаспер встретился там с Питом Донеганом через полчаса, после того как вышел из театра.
— В этом колледже пять тысяч студентов и еще двадцать тысяч с лишним в других лондонских колледжах, и среди них много американцев, — сразу сказал Джаспер вошедшему Питу. — Нужно позвонить всем нашим авторам, пусть они немедленно приступят к работе. Они должны поговорить с каждым американским студентом, каких только знают, лучше сегодня вечером, в крайнем случае завтра утром. Если мы это сделаем, то сможем получить огромную прибыль.
— Какая будет шапка?
— Вероятно, о большом горе американских студентов. Сделай фото любого, чьи слова можно процитировать. Я беру на себя американских преподавателей: Хеслопа с английского факультета, Ролингса с инженерно-технического… Купер с философского, как всегда, скажет что-нибудь отпадное.
— Нужно будет дать биографию Кеннеди на подверстку, — сказал Донеган. — И, может быть, полосу со снимками из его жизни: Гарвард, служба во флоте, женитьба на Жаклин…
— Постой, — перебил его Джаспер. — Разве он не учился в Лондоне одно время? Его отец был американским послом здесь — правый. Гитлера поддерживал, сволочь такая. Припоминаю, сынок ею ходил в Лондонскую школу экономики.
— Точно, и я вспомнил, — сказал Донеган. — Но это было недолго, всего несколько недель.
— Не имеет значения, — взволнованно проговорил Джаспер. — Кто-то там наверняка встречался с ним. Не важно, если они и пяти минут не говорили. Нам нужна одна цитата. Мне все равно, если будет, например: «Он был весьма высокого роста». Наша сенсационная статья: «Профессор ЛШЭ: Студент Кеннеди, каким я его знал».
