— Я получила повышение, — сказала она, когда они сели за столик.
— Поздравляю. Давай отметим шампанским.
— Нет, спасибо. Завтра мне работать.
— Но у тебя же день рождения!
— Все равно, пить не буду. Разве что немного бренди позже, на сон грядущий.
Джордж пожал плечами.
— Ну, хорошо. Судя по всему, ты получила повышение благодаря своей серьезности. Я знаю, ты умная, способная и образованная, но все это не в счет, если у тебя темная кожа.
— Безусловно. До последнего времени цветным почти невозможно было получить работу в правительстве.
— Хорошо, что ты избавляешься от этого предубеждения. Большое достижение.
— Ситуация изменилась с тех пор, как ты ушел из министерства юстиции, а знаешь почему? Правительство пытается убедить полицию южных штатов принимать на работу негров, но ему южане отвечают: «Взгляните на своих сотрудников — они все белые!» То есть должностные лица высокого ранга находятся под давлением. Чтобы доказать, что у них нет предубеждения, им нужно давать повышение цветным.
— Возможно, они думают, что одного прецедента достаточно.
Мария засмеялась.
— Их множество.
Они сделали заказ. Джордж подумал, что ему и Марии удалось сломать цветной барьер, но это не означало, что его не существует. Наоборот, они являли собой исключение из правила.
Мария думала о том же.
— Как будто у Бобби Кеннеди все нормально, — сказала она.
— Когда я познакомился с ним, он считал, что гражданские права отвлекают от более важных вопросов. Но его главное достоинство в том, что он — человек здравомыслящий и, если нужно, меняет свою точку зрения.
— Как у него дела?
— Пока судить рано, — уклончиво ответил Джордж.
Бобби избрали в сенат от штата Нью-Йорк, и Джордж был одним из его ближайших советников. Джордж чувствовал, что Бобби плохо привыкает к новой роли. С ним происходило так много метаморфоз, — он был главным советником своего брата-президента, его оттеснил президент Джонсон, и сейчас он малозначащий сенатор, — что он начал терять почву под ногами.
— Ему нужно выступить против войны во Вьетнаме, — сказала она.
В этом Мария была глубоко убеждена, и Джордж почувствовал, что она будет пытаться воздействовать на него.
— Президент Кеннеди сокращал наше участие во вьетнамском конфликте и снова и снова отказывался посылать туда сухопутные войска, — продолжала Мария. — А Джонсон сразу после избрания отправил тридцать пять тысяч морских пехотинцев, и Пентагон тут же потребовал отправить еще больше. В июне они потребовали дополнительно сто семьдесят пять тысяч военнослужащих, и генерал Уэстморленд заявил, что, вероятно, этого будет достаточно. Но Джонсон все время лжет.
— Я знаю. Предполагалось бомбардировками Северного Вьетнама заставить Хо Ши Мина сесть за стол переговоров, однако в результате коммунисты стали только более решительными.
— Именно это и предсказывали, когда Пентагон опробовал такой сценарий в ходе военных игр.
— Вот как? Не думаю, что Бобби знает об этом. — Завтра Джордж поставит его в известность.
— Мало кто знает, но они провели две военные игры с целью определить, к чему приведет бомбардировка Северного Вьетнама. В обоих случаях результат был один: усиление атак Вьетконга на юге.
— Это и есть та самая спираль эскалации и поражения, которой опасался Джон Кеннеди.
— А старший сын моего брата должен скоро достичь призывного возраста. — На лице Марии отразился страх за племянника. — Я не хочу, чтобы Стиви убили. Почему сенатор Кеннеди не выступит против этих планов?
— Он знает, что тогда потеряет популярность.
Мария не хотела соглашаться с такой аргументацией.
— Людям не нравится эта война.
— Людям не нравятся политики, которые принижают армию, критикуя войну.
— Он не может идти на поводу у общественного мнения.
— Те, кто не прислушиваются к общественному мнению, долго не остаются на политической арене, в демократическом обществе.
Мария от отчаяния повысила голос:
— Значит, никто не может выступать против войны?
— Может быть, поэтому мы часто воюем.
Принесли их заказ, и Мария сменила тему:
— Как дела у Верины?
Джордж знал Марию достаточно хорошо и мог быть откровенным с ней.
— Я обожаю ее, — сказал он. — Она останавливается у меня, когда приезжает в Вашингтон. Это бывает раз в месяц. Но она не хочет поселяться у меня.
— Если поселяться у тебя, значит, жить в Вашингтоне.
— Разве это так плохо?
— Она работает в Атланте.
Джордж не видел в этом проблемы.
— Большинство женщин живут там, где работает их муж.
— Времена меняются. Если негры могут быть равны, то почему не могут быть равны женщины?
— Вот уж не надо, — негодующе сказал Джордж. — Это не одно и то же.
— Конечно, нет. Дискриминация по половому признаку еще хуже. Половина человечества порабощена.
— Порабощена?
— Представь себе, сколько домохозяек трудятся в поте лица и не получают ни гроша. И в большинстве стран женщину, которая уходит от мужа, полиция может арестовать и вернуть домой. Те, кто работают задаром и не могут оставить работу, называются рабами.
Джорджа начал сердить этот спор, тем более что Мария побеждала в нем. Но он увидел возможность поднять тему, которая действительно волновала его.
— Поэтому ты не замужем? — спросил он.
— Отчасти, — ответила она, пряча глаза.
— Как ты думаешь, когда ты могла бы снова начать с кем-нибудь встречаться?
— Наверное, скоро
— А ты хочешь?
— Да, но мне приходится много работать, и у меня мало свободного времени.
Джордж не поверил этому.
— Ты думаешь, что никто никогда не сможет сравниться с человеком, которого ты потеряла.
— А я не права?
— Я верю, что ты найдешь кого-нибудь, кто будет добрее к тебе, чем был он. Кто-то симпатичный, сексуальный и преданный.
— Может быть.
— Пошла бы ты на свидание с незнакомым человеком?
— Возможно.
— Для тебя имеет значение, чернокожий он или белый?
— Имеет. Я отдала бы предпочтение чернокожему. Встречаться с белым слишком хлопотно.
— Ну, хорошо. — Джордж подумал о репортере Леопольде Монтгомери, но ничего не сказал. — Как твой бифштекс?
