— Хорошо, — сказал Дейв. — Год.
* * *
Выходя из общежития, Джаспер заглянул в свою ячейку. Там лежало два письма. Одно в голубом авиапочтовом конверте с адресом, написанным аккуратным маминым почерком. Адрес на втором был напечатан на машинке. Прежде чем он вскрыл их, его окликнули: «Джаспер Мюррей, к телефону». Он засунул оба конверта во внутренний карман пиджака.
Звонила миссис Зальцман.
— Доброе утро, мистер Мюррей.
— Здравствуйте, Синеглазка.
— Вы в галстуке, мистер Мюррей? — спросила она.
Галстуки становились немодными, и от секретаря-контролера передач носить галстук не требовалось.
— Нет, — ответил он.
— Наденьте. Херб Гоулд хочет видеть вас в десять.
— Зачем?
— В «Сегодня» есть вакансия обозревателя. Я показала ему ваши вырезки.
— Спасибо. Вы добрый ангел.
— Наденьте галстук. — Миссис Зальцман повесила трубку.
Джаспер вернулся в свою комнату и надел чистую белую рубашку и неброский темный галстук.
В киоске в вестибюле небоскреба он купил небольшую коробку шоколадных конфет для миссис Зальцман.
Он пришел в редакцию программы «Сегодня» без десяти десять. Пятнадцатью минутами позже секретарь провела его в кабинет Гоулда.
— Рад познакомиться с вами, — сказал Гоулд. — Спасибо, что зашли.
— Я рад быть здесь. — Джаспер догадался, что Гоулд не помнит разговора в лифте.
Гоулд читал специальный выпуск «Реал тинг», посвященный убийству Кеннеди.
— В своем резюме вы пишите, что издавали эту газету.
— Да.
— Как это получилось?
— Я работал в университетской студенческой газете «Сент-Джулианс ньюс». — Нервозность Джаспера пропала, когда он начал говорить. — Я подал заявление с просьбой назначить меня на должность редактора, но назначили сестру прежнего редактора.
— Значит, вы сделали это в отместку.
Джаспер улыбнулся.
— Отчасти да, хотя я чувствовал, что мог бы работать лучше Валери. Я занял двадцать пять фунтов и начал издавать конкурирующую газету.
— И как она шла?
— После трех номеров мы стали продавать больший тираж, чем «Сент-Джулианс ньюс». И у нас была прибыль, а «Сент-Джулиане ньюс» дотировалась. Мы выходили более года.
— Это настоящее достижение.
— Спасибо.
Гоулд взял вырезку из «Нью-Йорк пост» с интервью Валли.
— Как был написан этот материал?
— То, что случилось с Валли, не было секретом. Немецкая пресса об этом писала. Но в то время он не был поп-звездой. Если вы позволите…
— Продолжайте.
— Я считаю, что искусство журналистики не только поиски фактов. Иногда это осознание того, что определенные, уже известные факты, описанные верно, можно включить в больший материал.
Гоулд кивнул в знак согласия.
— Хорошо. Почему вы хотите из печатного органа перейти на телевидение?
— Известно, что с хорошей фотографией на первой странице газета продается большим тиражом, чем с лучшим заголовком. Движущиеся картинки еще лучше. Несомненно, всегда будет существовать рынок для длинных обстоятельных статей, но в обозримом будущем большинство людей будут узнавать новости по телевидению.
Гоулд улыбнулся.
— Никаких возражений на этот счет.
Интерком на его столе пикнул, и секретарь доложила:
— Звонит мистер Томас из вашингтонского бюро.
— Спасибо, крошка. Джаспер, приятно было побеседовать. Будем на связи. — Он взял трубку. — Привет, Ларри. В чем дело?
Джаспер вышел из кабинета. Собеседование прошло нормально, только, к сожалению, неожиданно прервалось. Жаль, что он не успел спросить, когда ему скажут результат. Но он проситель, и никому нет дела до его чувств.
Он вернулся на радиостанцию. Когда он проходил собеседование, его работу выполняла секретарь, которая подменяла его во время обеденного перерыва. Он поблагодарил ее и сел за свой маленький стол. Снимая пиджак, он вспомнил о письмах в кармане. Он надел наушники. Спортивный комментатор давал анонс предстоящего баскетбольного матча. Джаспер достал письма и вскрыл конверт с напечатанным адресом.
Письмо было от президента Соединенных Штатов.
Оно было напечатано на бланке, а в рамочке стояло его имя, написанное от руки.
Там говорилось:
«Настоящим вы призываетесь на военную службу в Вооруженных силах Соединенных Штатов…»
— Что? — воскликнул Джаспер.
«…и вам надлежит явиться по нижеуказанному адресу 20 января 1966 года в 7 часов утра для отправки на призывной пункт Вооруженных сил».
Джаспер подавил охватившую его панику. Это явно бюрократическая ошибка. Он англичанин, армия США не может призывать на военную службу иностранцев.
С этим нужно разобраться как можно скорее. Американские бюрократы некомпетентны, как любые другие, и так же способны причинить излишние неприятности. Нужно делать вид, что ты воспринимаешь их серьезно, как красный свет на безлюдном перекрестке.
Сборный пункт находился всего в нескольких кварталах от радиостанции. Когда секретарь вернулась, чтобы подменить его на обед, он надел пиджак и пальто и вышел из здания.
Он поднял воротник от холодного нью-йоркского ветра и поспешил по улице к федеральному зданию. Он вошел в армейское учреждение на третьем этаже и оказался перед военным в капитанской форме, сидящим за столом. Его по-военному короткая стрижка выглядела еще смешнее сейчас, когда даже мужчины средних лет носили более длинные волосы.
— Вам помочь? — спросил капитан.
— Я совершенно уверен, что это письмо было послано мне по ошибке, — сказал Джаспер и протянул конверт.
Капитан пробежал его глазами.
— Вы знаете, что это лотерейная система, — начал объяснять он. — Число военнообязанных больше, чем число требующихся солдат, так что призывников выбирают наугад.
Он отдал письмо назад.
Джаспер улыбнулся.
— Я не думаю, что на меня распространяется обязанность служить в армии.
— И с какой стати?
Вероятно, капитан не заметил акцента.
— Я не американский гражданин, — сказал Джаспер. — Я англичанин.
— Что вы делаете в Соединенных Штатах?
— Я журналист и работаю на радиостанции.
— И у вас есть разрешение работать, я полагаю.
— Да.
— То есть вы постоянный житель-иностранец.
