Девушки для Валли были единственной проблемой.
Тамми и Лайза являли собой типичный пример. Они приехали из Далласа, штат Техас, на автобусе компании «Грейхаунд». Тамми была блондинкой, Лайза — испанкой, им обеим было по восемнадцать лет. Они намеревались просто взять автограф у Валли, и, к своему удивлению, обнаружили, что дверь открыта, а он сидит на огромной подушке на полу и играет на акустической гитаре.
Они сказали, что после поездки на автобусе им нужно принять душ, а он сказал, что они могут идти и принимать. Они мылись, не закрыв дверь в ванной. Валли сообразил это, когда по рассеянности, думая о созвучиях, вошел туда, чтобы пописать. Наверное, по случайности в этот момент Тамми намыливала маленькие оливкового цвета груди Лайзы своими белыми руками.
Валли вышел и воспользовался другой ванной, но это потребовало от него много сил.
Почтальон принес почту, в том числе письма, переправленные из Лондона Марком Батчелором, антрепренером «Плам Нелли». Адрес на одном из конвертов с восточногерманской маркой был написан почерком Каролин. Валли отложил его в сторону, чтобы прочитать позже.
Тот день на Хейт-Эшбери ничем не отличался от других. Зашел друг-музыкант, и они вместе начали сочинять песню, но у них ничего не получилось. Заглянули Дейв Уильямс и Бип Дьюар: Дейв жил в доме ее родителей и искал, какой бы купить дом. Торговец наркотиками по имени Джизус подбросил фунт марихуаны, и Валли спрятал большую часть в шкаф с гитарным усилителем. Он не возражал против того, чтобы поделиться с кем-нибудь, но если не нормировать, все разойдется к ночи.
Вечером Валли пошел ужинать с друзьями, пригласив Тамми и Лайзу. По прошествии четырех лет с тех пор как он вырвался из советского блока, он все еще восхищался изобилием еды в Америке: большие бифштексы, сочные гамбургеры, кучи картофеля фри, горы салатов, густые молочные коктейли — и все недорого, и кофе с бесплатной доливкой! Не то чтобы все это стоило дорого в Восточной Германии — это просто отсутствовало. В мясных магазинах никогда не было мясной вырезки, а в ресторанах с недовольным видом подавали умеренные порции неаппетитной еды. Валли никогда не видел там молочного коктейля.
За ужином Валли узнал, что отец Лайзы был врачом и пользовал мексиканскую общину в Далласе и что она хотела изучать медицину и пойти по стопам отца. Семья Тамми имела приносившую прибыль бензоколонку, но она перейдет в собственность братьям. Сама Тамми собиралась учиться в школе искусств по специальности модельер и в дальнейшем открыть магазин одежды. Они были простыми девушками, но шел 1967 год, и они принимали таблетки и хотели отдаться.
Стоял теплый вечер. После ужина они пошли в парк и сели рядом с людьми, которые исполняли духовные песни в жанре госпел. Валли начал подпевать им, и в темноте его никто не узнавал. Тамми устала после поездки в автобусе, и она легла, положив ему голову на колени. Он поглаживал ее длинные светлые волосы, и она уснула.
Вскоре после полуночи люди начали расходиться. Валли пошел домой, не сразу заметив, что Тамми и Лайза не отставали от него.
— У вас есть, где переночевать? — спросил он.
Тамми ответила с техасским акцентом:
— Мы могли бы спать в парке.
— Если хотите, можете развалиться у меня на полу, — предложил Валли.
— А ты не хотел бы лечь спать с одной из нас? — спросила Лайза.
— Или с обеими? — спросила Тамми.
Валли улыбнулся:
— У меня есть девушка Каролин. Она живет в Берлине.
— Правда? — сказала Лайза. — Я читала об этом в газете, но…
— Правда.
— И у тебя есть дочь?
— Ей три года. Зовут Алиса.
— Но сейчас никто не верит в верность и всякую такую чушь. Особенно в Сан-Франциско. Всё, что нужно, — это любовь. Согласен?
— Спокойной ночи, девочки.
Он поднялся наверх в спальню, где он обычно спал, и разделся. Он слышал, как девушки ходили по комнате. Устроился на ночлег он только в половине второго — ранняя ночь для музыканта.
В это время он любил читать и перечитывать письма Каролин. Мысли о ней успокаивали его, и он часто засыпал, представляя, что она в его объятиях. Он расположился на своем матрасе, сидя прямо спиной к подушке, приставленной к стене, и подтянул простыню к подбородку. Потом он вскрыл конверт.
И прочитал:
Дорогой Валли!
Странно. Она обычно писала: «Мой любимый Валли» или «Любовь моя».
Я знаю, это письмо причинит тебе боль и страдания, поэтому я очень переживаю и сердце мое разрывается на части.
Что там стряслось? Он быстро читал дальше.
Ты уехал четыре года назад, и нет никакой надежды, что мы будем вместе в обозримом будущем. Мне не хватает сил, и я не представляю, как жить дальше одной.
Она хочет закончить их роман — она порывает с ним. Такого он никак не ожидал.
Я встретила одного человека, хорошего человека, который любит меня.
У нее появился обожатель! Это еще хуже. Она предала Валли. Он начал сердиться. Лайза была права: никто теперь не верит в верность и всякую такую чушь.
Одо — пастор в церкви Святой Гертруды в Берлине.
— Долбаный священник! — воскликнул Валли.
Он будет любить меня и заботиться о моем ребенке.
— Она называет ее «мой ребенок», но Алиса и мой ребенок!
Мы собираемся пожениться. Твои родители расстроены, но они продолжают с добротой относиться ко мне, как они всегда относятся ко всем людям. Даже твоя сестра Лили пытается понять меня, хотя ей это нелегко.
Еще бы, подумал Валли, Лили будет держаться до конца.
Ты осчастливил меня на короткое время, и ты подарил мне бесценную Алису, и за это я буду всегда любить тебя.
Валли почувствовал горячие слезы на щеках.
Я надеюсь, что с годами ты в сердце простишь меня и Одо и что когда-нибудь мы встретимся как друзья, может быть, когда мы будем старыми и седыми.
— В аду, может быть, — проговорил Валли.
С любовью,
Каролин
Открылась дверь, и вошли Тамми и Лайза.
Из-за слез Валли видел их расплывчато, но ему показалось, что они обе голые.
— Что случилось? — спросила Лайза.
— Почему ты плачешь? — спросила Тамми.
— Каролин порвала со мной, — ответил Валли. — Она собирается выйти за пастора.
— Мне жаль, — сказала Тамми.
— Бедняжка, — сказала Лайза.
Валли было стыдно своих слез, но он не мог остановить их. Он бросил письмо, повернулся на бок и натянул простыню себе на голову.
