— Извини, я не знал.
— Это не было спонтанно.
— Что ты имеешь в виду?
— Двое журналистов сказали мне, что им звонили из Белогодома.
— Это было организовано?
— Думаю, что да. Послушай, я была известностью, которая критиковала Никсона при каждой возможности. И неудивительно, что он всадил в меня нож, когда по своей глупости я дала ему шанс. И это даже не пристрастно: ведь я делаю все, чтобы добиться его ухода со своего поста.
— Ты на себя слишком много берешь.
— А может быть, это вовсе не Никсон. Кого мы знаем, кто работает в Белом доме?
— Брат Бип? — У Дейва это не укладывалось в голове. — Это дело рук Камерона?
— Он влюбился в меня еще давно, в Лондоне, и я отказала ему довольно-таки грубо.
— И он таил зло все эти годы?
— Я не могу доказать этого.
— Сволочь!
— Так что я дала объявление о продаже своего шикарного дома в Голливуде, продала машину с откидным верхом и запаковала коллекцию современного искусства.
— Что ты будешь делать?
— Играть леди Макбет для начала.
— Потрясающе! Где?
— В Стратфорде-на-Эйвоне. Меня берут в Королевскую шекспировскую труппу.
— Одна дверь закрывается, другая открывается.
— Я так рада снова играть Шекспира. Прошло десять лет с тех пор, как я играла Офелию в школе.
— Обнаженной.
Иви с грустью улыбнулась.
— Небольшое ребячество.
— И ты была хорошей актрисой еще тогда.
Она встала.
— Я пойду, тебе нужно приготовиться. Развлекайся сегодня, братишка. Я буду балдеть там со всеми.
— Когда ты возвращаешься в Англию?
— Лечу завтра.
— Дай мне знать, когда пойдет «Макбет». Я приеду, чтобы посмотреть на тебя.
— Это будет здорово.
Дейв вышел с Иви. Временную сцену поставили на одной стороне поля. За сценой толпились рабочие, звукооператоры, сотрудники звукозаписывающей компании и привилегированные журналисты. Артистические уборные помещались в палатках, разбитых в зоне, огороженной канатами.
Приехали Баз и Лу, а Валли все еще не было. Дейв надеялся, что Бип доставит Валли вовремя. Он волновался, где они могут быть.
Вскоре после ухода Иви за сцену пришли родители Бип. Дейв снова был в хороших отношениях с Беллой и Вуди. Он решил не говорить им, что Камерон, как считала Иви, настраивает прессу против нее. Бывшие всю жизнь демократами, они возмущались, что их сын работает у Никсона.
Дейв хотел знать, что думает Вуди о шансах Макговерна.
— У него есть проблема, — сказал Вуди. — Чтобы победить Хьюберта Хамфри и чтобы его кандидатура была выставлена, он должен был сломить старых баронов демократической партии: мэров городов, губернаторов штатов и профсоюзных боссов.
Дейв слушал не очень внимательно.
— Как ему это удалось?
— После кутерьмы в Чикаго в 1968 году партия переписала устав, и Макговерн стал возглавлять комиссию, которая занималась этим.
— Почему это является проблемой?
— Потому что старые закулисные политики не будут работать на него. Некоторые из них настолько презирают его, что они инициировали движение под названием «Демократы за Никсона».
— Молодежь любит его.
— Будем надеяться, что этого достаточно.
Наконец прибыла Бип с Валли. Родители Дьюары ушли в артистическую уборную Валли. Дейв надел сценический костюм: красный комбинезон и сапоги. Он начал пробовать голос. Когда он пел гаммы, вошла Бип.
Она лучезарно улыбнулась ему и поцеловала в щеку. Своим появлением она, как всегда, озарила помещение. «Напрасно я дал ей уйти, — подумал Дейв. — Какой же я идиот».
— Как Валли? — с тревогой в голосе спросил он.
— Он вколол себе небольшую дозу, чтобы дотянуть до конца концерта. А потом ширнется, когда уйдет со сцены. Он в состоянии играть.
— Слава богу!
На ней были короткие, плотно облегающие бедра сатиновые шорты и короткая майка с блестками. Дейв заметил, что она немного поправилась с тех пор, как они работали в студии: ее бюст казался больше и даже появился небольшой животик. Он спросил, не налить ли ей чего-нибудь. Она попросила кока-колу.
— Закуришь? — спросил он.
— Я бросила.
— Поэтому ты поправилась.
— Нет, не поэтому.
— Но и не из-за грубого обращения с тобой. Ты выглядишь бесподобно.
— Я ухожу от Валли.
Он не поверил своим ушам. Он отвернулся от бара и посмотрел на нее.
— Вот это да! Он знает об этом?
— Я собираюсь сказать ему об этом после сегодняшнего концерта.
— Наконец-то. А как же насчет того, что ты говорила мне об избавлении от эгоизма и спасении жизни Валли?
— Мне нужно спасать другую жизнь, что важнее.
— Свою собственную?
— Моего ребенка.
— Боже мой. — Дейв сел. — Ты беременна.
— На третьем месяце.
— Так вот почему ты изменилась внешне.
— И от курения меня тошнит. С марихуаной тоже покончено.
Динамик внутренней связи щелкнул, и разнесся голос:
— До начала пять минут. Техническому персоналу занять свои места.
— Если ты беременна, почему ты уходишь от Валли? — спросил Дейв.
— Я не могу растить ребенка в такой обстановке. Одно дело жертвовать собой, другое дело рисковать младенцем. У этого ребенка будет нормальная жизнь.
— Куда ты пойдешь?
— Я переезжаю к матери и отцу. — Она покачала головой. — Невероятно. В течение десяти лет я всячески досаждала им, а когда мне понадобилась их помощь, они сказали «да».
Из динамика донеслось:
— Минутная готовность. Музыкантов просим пройти за кулисы.
У Дейва мелькнула мысль:
— Три месяца…
— Я не знаю, чей это ребенок, — сказала Бип. — Я зачала, когда вы делали альбом. Я принимала противозачаточные таблетки, но иногда забывала выпить их, особенно если я была пьяна.
— Но ты сказала мне, что с Валли ты редко занимаешься сексом.
— Редко не значит никогда. Я бы сказала так: вероятность, что это ребенок Валли, — десять процентов.
— Значит, девяносто процентов мои
В палатку Дейва заглянул Лу.
— Пора, — сказал он.
