Каролин чувствовала то же самое. Она и Лили в силу существовавшей между ними духовной близости делились друг с другом своими секретами, и Каролин призналась, что замужество — это ошибка. Она не была несчастной с Одо, но и не любила его. Он был добр и нежен, но не сексуален: они занимались любовью раз в месяц.
Итак, отправляющаяся на отдых группа состояла из шести человек. Вернер, Карла и Лили ехали в машине красновато-коричневого цвета, а Каролин, Одо и Алиса — в белой.
Путь предстоял долгий, особенно из-за того, что «трабант» имел малосильный двухтактный двигатель объемом 600 кубических сантиметров, а проделать предстояло почти тысячу километров по Чехословакии. В первый день они доехали до Праги, где переночевали. Когда уезжали из гостиницы на следующее утро, Вернер сказал:
— Уверен, что за нами никто не следует. Кажется, мы удрали.
Они приехали на озеро Балатон в самое большое в Центральной Европе, длиной почти 80 км и расположенное соблазнительно близко от Австрии. Однако вдоль всей границы на 230 км тянулось проволочное ограждение под током, чтобы люди не бежали из рабочего рая.
Они поставили две палатки рядом друг с другом в кемпинге на южном берегу.
У них была тайная цель: они собирались увидеться с Ребеккой.
Эта мысль принадлежала Ребекке. Она целый год ухаживала за Валли, и ему удалось завязать с наркотиками. Сейчас он жил в своей собственной квартире в Гамбурге недалеко от Ребекки. Чтобы заботиться о нем, она отказалась от возможности баллотироваться в бундестаг, но когда он пришел в норму, к этому предложению вернулась снова. Сейчас она была депутатом национального парламента и специализировалась во внешней политике.
Она посетила Венгрию с официальным визитом и видела, что власти намеренно привлекают отдыхающих из западных стран: туризм и дешевый рислинг служили единственным средством заработать иностранную валюту и сократить торговый дефицит. Западных туристов размещали в специальных изолированных зонах отдыха, а вне их ничто не мешало тесной дружбе.
Так что не существовало никакого закона, запрещающего то, что делали Франки. На поездку они получили разрешение, так же как Ребекка. Она тоже отправлялась в Венгрию на отдых в свой законный отпуск. Они встретятся будто бы случайно.
Но законы исполняли лишь косметическую функцию в коммунистических странах. Франки знали, что возникнут ужасные неприятности, если тайная полиция разузнает, что они задумали. Так что Ребекка все организовала тихо при содействии Еноха Андерсена, датского бухгалтера, который, как и прежде, часто ездил из Западного Берлина в Восточный, чтобы встречаться с Вернером. Не велась никакая переписка, и никто никому не звонил. Они больше всего боялись, что Ребекку за что-нибудь арестуют или Штази похитит ее и доставит в Восточную Германию, чтобы заключить в тюрьму. Это был бы дипломатический инцидент, но Штази все равно могла бы пойти на это.
Муж Ребекки — Бернд в путешествие не собирался. Его состояние ухудшилось, из-за того что плохо функционировали почки. Он работал не полный рабочий день и не мог совершать дальние поездки.
Вернер перестал забивать палаточные колышки и тихо сказал Лили:
— Посмотри вокруг. Они не следили за нами в дороге, может быть, не видят в этом необходимости, поскольку направили своих людей вперед на место нашей стоянки.
Лили прошлась по кемпингу словно для прогулки. Отдыхающие на озере Балатон были приветливы и дружелюбны. При виде симпатичной молодой женщины они улыбались ей и угощали кофе, пивом или бутербродами. В большинстве палаток жили семьи, но попадались и такие, в которых размещались группы мужчин и изредка девушки. Безусловно, в первые же дни холостые находили друг друга и знакомились.
Лили не была замужем. Ей нравилось заниматься сексом, и у нее было несколько любовных романов, в том числе с женщиной, о чем в ее семье не знали. Ей казалось, что у нее такие же материнские инстинкты, как у других женщин, и она обожала дочь Валли — Алису. Но Лили отказалась от мысли иметь своих собственных детей, потому что ее не привлекали мрачные перспективы растить их в Восточной Германии.
Ей не дали поступить в университет из-за политических взглядов в ее семье, поэтому она выучилась на воспитательницу детского сада. Она никогда не получила бы повышение, если бы Одо не помог ей устроиться на работу в церкви, где кадровые вопросы не контролировались коммунистической партией.
Однако ее настоящим призванием была музыка. Вместе с Каролин она пела и играла на гитаре в небольших барах и молодежных клубах, часто в церковных залах. В их песнях звучал протест против загрязнения окружающей среды, сноса старинных зданий и памятников, вырубки лесов и уродливой архитектуры. Власти ненавидели их, арестовывали и предостерегали о распространении пропаганды. Однако коммунисты не могли выступать за загрязнение рек промышленными отходами, поэтому им было трудно принимать жесткие меры против борцов за чистоту окружающей среды, и они пытались вовлечь их в беззубое официальное Общество защиты природы и окружающей среды.
В США, рассказывал отец Лили, консерваторы обвиняли защитников окружающей среды в том, что они выступают против бизнеса. Консерваторам советского блока было труднее обвинять их в том, что они занимаются антикоммунистической деятельностью. В конце концов, смысл коммунизма состоял в том, чтобы промышленность работала для людей, а не для боссов.
Как-то раз Лили и Каролин удалось проникнуть в студию звукозаписи и сделать альбом. Официально его никто не выпускал, магнитофонные кассеты без маркировки продавались тысячами.
Лили обошла весь кемпинг, заселенный преимущественно восточными немцами. Кемпинг для туристов с Запада находился в полутора километрах в стороне. Возвращаясь к своей семье, она заметила, что у палатки, стоящей недалеко от них, двое молодых людей примерно ее возраста пьют пиво. У одного из них были светлые редеющие волосы, а другой темноволосый носил прическу под «Битлз», ставшую немодной еще пятнадцать лет назад. Светловолосый, встретившись с ней взглядом, быстро отвернулся, что вызвало у нее подозрения: молодые люди обычно не отводили от нее глаза. Эти двое не предложили ей выпить с ними пива.
— Ну вот, — пробормотала она.
Агенты Штази распознавались без особого труда. Они были грубыми и несимпатичными. В этой организации делали карьеру люди, жаждущие престижа и власти, но не блещущие большим интеллектом и какими-либо талантами. Первый муж Ребекки — Ганс служил наглядным примером. Мало чем отличавшийся от типичного головореза, он стабильно поднимался по служебной лестнице и достиг высоких чинов. Сейчас он разъезжал на лимузине и жил в большой вилле за высоким забором.
Лили не хотелось привлекать к себе внимания, но она решила проверить свои подозрения, поэтому ей пришлось действовать решительно.
— Привет, мальчики, — вежливо сказала она.
Они оба пробормотали невнятное приветствие.
Она не собиралась так скоро отставать от них.
