Правы ли они? Неизбежна ли война? Таня была уверена, что ни один руководитель в мире действительно не хотел ее, даже Кастро, который в последнее время терял контроль над собой. Однако в любом случае война могла разразиться. Она с тяжелым сердцем думала о событиях 1914 года. Тогда никто не хотел войны. Но австрийский император усмотрел угрозу в независимости Сербии, точно так же как Кеннеди увидел угрозу в независимости Кубы. И как только Австрия объявила войну Сербии, домино начало падать с неумолимой неизбежностью, пока половина планеты не была вовлечена в конфликт более жестокий и кровопролитный, чем любой другой, происходивший ранее в мире. Но на этот раз можно ли его избежать?
Она думала о Василии Енкове, сидевшем в сибирском лагере по иронии судьбы, у него мог быть шанс уцелеть в ядерной войне. Наказание могло спасти ему жизнь. Во всяком случае, она на это надеялась.
Вернувшись в свою квартиру, она включила приемник. Он был настроен на одну из американских станций, ведущих трансляцию из Флориды. Сообщалось, что Хрущев предложил Кеннеди вариант соглашения. Он выводит ракеты с Кубы, если Кеннеди убирает свои ракеты из Турции.
Она посмотрела на консервные банки с молоком с чувством всеохватывающего облегчения. Может быть, ей вовсе не понадобятся запасенные продукты на случай войны.
Но потом она подумала, что рано радоваться. Примет ли Кеннеди предложение Хрущева? Поступит ли он более разумно, чем ультраконсервативный император австрийский Франц-Иосиф?
На улице раздался гудок машины. Она уже давно договаривалась, что полетит сегодня с Пазом на восток Кубы, чтобы написать статью о советской зенитной батарее. Она не ожидала, что он появится, но, выглянув в окно, она увидела у обочины его «бьюик»-универсал с включенными «дворниками», которые едва справлялись с тропическим ливнем. Она взяла плащ и сумку и вышла из дома.
— Ты слышала, что сделал ваш лидер? — сердито спросил он, как только она села в машину.
Она удивилась, что его так рассердило.
— Ты имеешь в виду предложение по турецким ракетам?
— Он даже не посоветовался с нами!
Паз отъехал и помчался по узким улицам.
Таня даже не подумала, должны ли кубинские лидеры принимать участие в переговорах. Очевидно, Хрущев также упустил из виду необходимость проявить вежливость. Мир воспринимал кризис как конфликт между супердержавами, но кубинцы, естественно, полагали, что это из-за них. И эта слабая надежда на мирное урегулирование казалось им предательством.
Ей нужно было успокоить Паза, хотя бы только для того, чтобы избежать дорожного происшествия.
— Что бы ты сказал, если бы Хрущев спросил тебя?
— Что мы не станем разменивать свою безопасность на турецкую, — сказал он и стукнул ладонью по рулевому колесу.
Ядерное оружие не принесло безопасности Кубе, рассуждала Таня. Оно привело к обратному эффекту. Суверенитет Кубы оказался под большей угрозой, чем когда-либо. Но она решила не злить Паза еще больше и не сказала этого.
Он вырулил на взлетную площадку для военных самолетов за чертой Гаваны, где их ждал «Як-16», советский легкий винтовой транспортник. Таня с интересом посмотрела на него. Она никогда не хотела стать военным корреспондентом, но, чтобы не казаться невежественной, она всегда расспрашивала военных о технике, особенно о самолетах, танках и кораблях. Как она поняла, это была военная модификация «Яка» с пулеметной турелью на фюзеляже.
Они разместились в десятиместной кабине с двумя майорами 32-го Гвардейского истребительного полка, одетыми в клетчатые рубашки и бриджи, что выглядело неуклюжей попыткой представить советских военнослужащих кубинцами.
Взлет производил захватывающее впечатление: в Карибском бассейне стоял сезон дождей, дул порывистый ветер. В разрыве облаков виднелся коллаж коричневых и зеленых участков земли, изрезанных извилистыми желтыми полосками проселочных дорог. Небольшой самолет швыряло ураганом в течение двух часов. Потом небо прояснилось с быстротой тропических погодных перемен, и они плавно приземлились около города Банеса.
Их встретил полковник Советской армии по фамилии Иванов, который уже знал, кто такая Таня и что она будет писать статью. Он отвез их на базу зенитных ракет. Они прибыли на место в десять часов кубинского времени.
Площадка была спланирована в виде шестиконечной звезды с командным пунктом в центре и пусковыми установками на концах. На каждой пусковой установке стоял трейлер с одной ракетой класса «земля — воздух». Солдаты выглядели плачевно в залитых водой окопах. В командном пункте офицеры напряженно смотрели на зеленые экраны радаров, которые монотонно издавали сигналы.
Иванов представил прибывших майору — командиру батареи. Тот был явно в напряженном состоянии. Несомненно, ему не хотелось бы, чтобы важные гости наносили визит в такой, как этот, день.
Через несколько минут после их прибытия радары засекли иностранный самолет, вторгающийся на большой высоте воздушное пространство Кубы в трехстах с лишним километрах на запад. Цель была обозначена как № 33.
Все говорили по-русски, так что Тане нужно было переводить Пазу.
— Должно быть, это самолет-шпион «У-2», — сказал он. — Никакой другой не летает на такой высоте.
— Это учения? — с подозрением спросила Таня у Иванова.
— Мы планировали кое-что сымитировать вам для наглядности, — пояснил он, — но это на самом деле.
Он был так встревожен, что Таня поверила ему.
— Мы будем его сбивать? — спросила она.
— Не знаю.
— Эти наглые американцы! — возмутился Паз. — Летают прямо над нами. Что бы они сказали, если бы кубинский самолет пролетел над Форт-Брэггом? Представляю их негодование!
Майор объявил боевую тревогу, и солдаты начали перемещать ракеты с трейлера на пусковую установку и подсоединять кабели. Они делали это со спокойной деловитостью, и Таня догадалась, что они много раз тренировались.
Капитан пролагал курс «У-2» на карте. Куба — это длинный и узкий остров, протянувшийся на 1250 километров с востока на запад и имеющий в ширину от 100 до 210 километров с севера на юг. Таня отметила, что самолет-шпион пролетел над Кубой уже 80 километров.
— С какой скоростью они летают? — спросила она.
— Восемьсот километров в час, — ответил Иванов.
— И на какой высоте?
— Двадцать одна тысяча метров, вдвое выше, чем обычные реактивные самолеты.
— Мы действительно можем поразить цель на такой высоте и движущуюся с такой скоростью?
— Нам не нужно точно попадать в нее. Ракета имеет дистанционный взрыватель. Взрыв происходит на близком расстоянии от нее.
— Как я понимаю, мы нацелили ракету на самолет, — проговорила она. — Но скажите мне, пожалуйста, мы ведь не будем пускать ее?
— Майор звонит, чтобы узнать, какие будут указания.
