— Благодарю за всё, унбар, — раскланялся Имре после обеда. — Пойду собираться: мне нужно ехать. И без того этот глупый затор сильно задержал меня. А в Одиине ждать не станут. Я слышал, вам нужно именно туда, офате? — он перевёл взгляд на меня. — Могу подвезти. Ну их, этих чванливых аристократов. Скука смертная.
Альдор хмыкнул на его рискованную шутку.
— Вам доверять девушку я точно не решусь.
— Это почему, унбар? — с деланой непонятливостью приподнял густые брови Имре.
Тот откинулся на спинку кресла, чуть вскинул голову, кончиками пальцев поправив ослабленный ворот рубашки. Я невольно скользнула взглядом по его крепкой шее до груди с тёмными завитками волос, что едва виднелись в вырезе, и тут только первый раз заметила, что на ней нет собирающего сосуда. Не было и в первую нашу встречу — но осознание пришло только сейчас. Но ведь все Хранители носят собирающие сосуды, которые перенаправляют энергию из выстроенных Собирателями каналов на них. Это необходимо. Сила Колодцев так или иначе рассеивается на расстоянии и достигает тела уже совсем в малом количестве. А хитро устроенные сосуды с зачарованной жидкостью в них притягивают и концентрируют самые ближние потоки. Может быть, дома Альдор просто освобождал себя от необходимости быть наполненным энергией? Но тогда как все источники огня подчиняются ему?
Но я тут же отвлеклась от невыносимого желания срочно поразмыслить над этой загадкой когда Альдор нарочито громко кашлянул. От этого звука горячая волна качнулась в груди, а щёки залило жаром неловкости: маг, конечно, заметил, как я непрерывно смотрю на него вот уже несколько мгновений подряд. Вот же некстати оказалась моя наблюдательность.
— Вы заведёте офате Хорию на какой-нибудь постоялый двор с сомнительной репутацией и там и оставите — работать по известному назначению, — продолжил он разговор, как ни в чём не бывало.
Грубоватые колкости, кажется, ничуть не задели торговца. Похоже, он вовсе не скрывал своих увлечений. Потому Имре только взмахнул рукой, отворачиваясь, и вышел из столовой. А я так и застыла, уткнув взгляд в почти пустой кубок со слегка разбавленными вином. Пальцы правой руки подрагивали от неутихшей ещё боли, что металась по тонким линиям вросшего в неё браслета. Да и от смущения тоже. Надо же было так уставиться!
— С вами всё хорошо? — участливо спросил Маркуш. — Офате?
— Да, всё хорошо, — я поднялась, роняя с колен салфетку.
Оглянулась на дверь, за которой скрылся Имре Фаркаш, маясь от скверного чувства, что так просто он не забудется. Так просто не пройдёт наша встреча.
— Просто офате наверняка не привыкла к таким шуткам, которые вы позволяете себе с некоторыми партнёрами, — укорил Альдора мажордом.
— Придётся привыкать, если она желает остаться здесь дольше, — тот пожал плечами и тоже встал.
Бросил салфетку на стол и, откланявшись, вышел — видно, провожать важного, хоть и нежданного гостя. До чего же невыносимый мужчина! С досадой и злостью на саму себя я понимала, что мне всё сильнее хочется узнать его мысли, чтобы понять, что скрывается за холодной маской его строгого лица. Но это было почти так же страшно, как сунуть руку в огонь и задержать там, пока не обгорит до костей. И брало большое сомнение, что я вообще хочу привыкать к чему-то в этом доме. В бездну Закатной Матери их тайны. Свои бы унести.
И, в очередной раз вспомнив, что мои заботы никуда не делись, как ни надёжно спрячься в Анделналте, я, пока Имре Фаркаш не уехал, решила отыскать его слугу, который поначалу крутился недалеко от выкаченной во двор повозки, а после пропал в недрах замка. Он нашёлся на пути из кухни, где успел ухватить хрустящую корку хлеба и теперь с удовольствием её жевал. Я поймала его за руку, останавливая.
— Василе, — склонилась к нему. — Можно попросить тебя об услуге?
Мальчишка поморгал непонимающе, сжимая в кулаке обкусанную краюху с такой любовью, будто её собирались отобрать.
— Какую? — он сглотнул.
Я сунула ему в руку несколько серебряных монет — наверное, большая ценность для юного мальчишки, которому упрёков наверняка перепадает больше, чем награды за труды. И следом втиснула свернутую вчетверо записку. Бумагу для неё пришлось стащить в библиотеке и там же написать, пока все заняты проводом гостя.
— Передай эту записку хозяину постоялого двора “Одинокий бук” в Одиине. И скажи ему, что она для той, кто спросит или уже спрашивала Габи Иллеш. Запомни. Габи Иллеш.
Слуга с сомнением посмотрел на свёрнутый листок. И показалось вдруг, что моя задумка провалится — он сразу всё расскажет хозяину. В послании не было написано ничего особо секретного, да и вряд ли кто-то несведущий поймёт, о чём речь на самом деле. Всего лишь просьба Донате дождаться меня, а уж по какому поводу — она догадается. Но всё равно не хотелось, чтобы Имре прочитал её. Его любопытство казалось если не опасным, то весьма неприятным и тягостным.
Василе поразмыслил немного, разглядывая блестящие монеты в своей ладони. Шмыгнул носом и вновь поднял на меня взгляд.
— Хорошо, — кивнул и улыбнулся наконец, довольный.
— И прошу, не говори ничего унбару Фаркашу. Пусть это будет наша маленькая тайна.
— Не скажу — парнишка замотал головой. — А то он ещё деньги заберёт.
Я отпустила Василе, немного успокоившись, что моя весточка, возможно, дойдёт до Донаты, если той удалось вырваться из Пьятра Гри. Неизвестно, безопасно ли ей оставаться в “Одиноком буке” дольше нужного, но она хваткая и хитрая, как лиса — а потому найдёт способ укрыться. В том я почти не сомневалась. Лишь бы с ней всё было хорошо.
После того, как Имре Фаркаш уехал, мы с Рэзваном проводили Маркуша в его комнату. Он порывался пойти с нами — знакомиться с замком, но всё же поддался на уговоры не нагружать свою спину больше нужного. И без того поход в столовую, а потом во двор без кресла сильно его утомил.
И скоро Анделналт показался мне ещё более огромным, чем раньше. Мы кружили связанными друг с другом переходами. Заглядывали в комнаты служанок и в каморки с травами. Ходили вокруг кухни и слушали ворчание поварих, которым якобы мешали.
Затем спустились в рощу за стеной замка, где особенно любил гулять младший де ла Фиер. Здесь росли те самые ели, которые я уже видела с башни. Рэзван провёл меня вдоль хорошо протоптанной тропинки — и мысли помалу прояснились, стали легче от этого неповторимо ароматного и свежего духа, что наполнял всё вокруг. Лёгкий ветер только едва качал тяжёлые ветви и трогал волосы. Здесь было не так душно, как вокруг замка. Влага, что после долгого дождя висела в воздухе, необъяснимо рассеивалась в тени елей — и потому среди них хотелось задержаться. Неудивительно, что Маркуш выделяет это место.
Далеко мы не ушли, скоро вернулись в замок. И отчего-то стояла там особая звенящая тишина, когда кожей ощущается напряжение, что пронизывает её, не давая поверить в видимое спокойствие. Даже Рэзван не сразу смог понять, в чём причина. Но мы ещё не успели добраться до Альдора, который сегодня, кажется, не собирался никуда выезжать, несмотря на подходящую для того погоду, как навстречу попалась одна из экономок, что помогали мажордому в управлении хозяйством замка — офэми Алессия.
