– Продолжайте, – ровным голосом произнес он. – Расскажите мне подробней об этом идеальном создании.
– Ее зовут Карен Биллингз. Большую часть своей жизни она провела за границей, но теперь решила поселиться в Англии. Она сейчас живет у нас, пока мы не найдем ей подходящего места. По моему мнению, она достаточно зрелый человек, чтобы научить Эмму необходимым правилам поведения, приличным манерам, но при этом ее молодость позволит ей стать подругой вашей дочери. Я уверена, что когда вы ее увидите, то сразу поймете, насколько она подходит для этой должности.
– Хорошо. – Люк допил чай и сел поудобнее на крытом узорной тканью диванчике, вытянув свои длинные ноги. – Пришлите мне ее рекомендации. Я просмотрю их, когда у меня будет время.
– Я бы так и сделала, но…, тут есть одна маленькая проблема.
– Маленькая проблема? – повторил Люк, поднимая темную бровь.
– У нее нет рекомендаций.
– Никаких?
Волна румянца поднялась от кружевного воротника Алисии, заливая шею и лицо.
– Она предпочитает не отвечать на вопросы о своем прошлом. Боюсь, что я не могу объяснить вам почему. Хотя должна сказать, что причина этого весьма уважительна. Вам придется поверить мне в этом на слово.
Немного помолчав. Люк засмеялся. Он был красивым мужчиной дет тридцати пяти, черноволосым, с ярко-синими глазами. Лицо его отличалось скорее интересной мужественностью, чем правильностью черт. Сурово сжатые губы, нос красивой формы, но длинноват, улыбка…
У него была улыбка человека, пренебрежительно относящегося к своему положению в обществе. Он обладал каким-то циничным обаянием, которое многие стремились копировать. Когда он смеялся, вот как сейчас, глаза всегда оставались холодными.
– Достаточно об этом, Алисия. Я уверен, что она хорошая гувернантка. Настоящее сокровище. Пусть какая-нибудь другая семья изведает счастье заполучить ее.
– Но прежде чем вы откажетесь, вам надо хотя бы поговорить с ней…
– Нет, – непреклонно произнес он. – Эмма – это все, что у меня есть. Для своей дочери я хочу только самое лучшее.
– Мисс Биллингз и есть самое лучшее.
– Она ваша последняя протеже? Это что, проявление вашей благотворительности? – язвительно спросил Люк.
– Чарльз! – умоляюще проговорила Алисия, и в спор включился ее муж.
– Стоукхерст, – мягко сказал он, – чем повредит вам встреча с этой девушкой?
– Это будет пустая трата времени. – По голосу Люка было ясно, что он все решил окончательно.
Эшборны обменялись огорченными взглядами. Собрав всю свою храбрость, Алисия нерешительно сделала несколько шагов к Люку.
– Люк, ради своей дочери согласитесь познакомиться с этой женщиной. Эмме уже двенадцать лет… Она на пороге чудесных и пугающих перемен. Ей нужен кто-то, способный помочь разобраться в себе самой и окружающем мире. Вы же знаете, я никогда не предложила бы вам никого недостойного этого места. И мисс Биллингз именно такая, особенная… Позвольте мне сбегать наверх и привести ее.
Обещаю, что не задержусь. Пожалуйста!
Люк нахмурился и отнял руку, которую она просительно сжала в своих ладонях. Она так настаивала, что отказать было неудобно.
– Ладно, ведите ее сюда, пока я не передумал.
– Вы сама любезность. – Алисия поспешила прочь из комнаты так, что пышные юбки зашуршали всеми оборками.
Чарльз налил ему бренди.
– Спасибо. Ты очень добр, что уважил просьбу моей жены. Не думаю, что ты пожалеешь о встрече с мисс Биллингз.
– Я встречусь с ней, но не найму.
– Возможно, ты изменишь "свое решение.
– Никаких шансов на это нет.
Люк встал и прошелся по гостиной мимо множества столиков, заставленных безделушками и вазочками. Остановившись рядом с другом у резной стойки красного дерева, он взял из рук Чарльза рюмку с бренди. Слегка крутанув в ней янтарную жидкость, он криво усмехнулся уголком рта:
– Чарльз, что происходит?
– По правде говоря, я и сам не очень-то понимаю, – услышал он неловкий ответ. – Мисс Биллингз мне совершенно незнакома. Она появилась у нас неделю назад. Без багажа, без каких бы то ни было личных вещей и, насколько мне известно, абсолютно без денег. Алисия встретила ее с распростертыми объятиями, но не захотела ничего объяснять мне насчет этой девицы. Полагаю, что она бедная родственница Алисии, которая попала в какую-то беду. Не удивлюсь, если узнаю, что ее последний наниматель стал к ней приставать. Она молода, у нее очень приятная внешность. – Чарльз помолчал и добавил:
– Много молится.
– Изумительно. Ну просто именно такая гувернантка нужна для Эммы.
Чарльз не обратил внимания на его сарказм.
– Есть в ней что-то такое… – задумчиво продолжал он. – Не могу точно объяснить. В общем, я убежден, что ей довелось пережить что-то необычайное.
Люк прищурился:
– Что ты хочешь этим сказать?
Но Алисия появилась прежде, чем Чарльз успел ответить. За ней следовала тоненькая девушка, вся в сером.
– Лорд Стоукхерст, разрешите представить вам мисс Карен Биллингз.
Люк ответил на ее реверанс коротким кивком. Он не собирался облегчать ей знакомство. Она должна была сразу понять, что никто, и он в том числе, не нанимает такую, как она, гувернантку без рекомендаций.
– Мисс Биллингз, я хотел бы сразу внести ясность…
Кошачьи глаза поднялись и уставились на него. Они были бледными, серо-голубыми, точно свет, струящийся сквозь заиндевевшее окно, и казались еще светлее из-за ресниц, черных, как чернила. Люк вдруг сбился с мысли.
Она терпеливо ждала, когда он отведет от нее взгляд, как будто такое отношение было ей не в диковинку.
Назвать ее внешность приятной, как сказал Чарльз, было явным преуменьшением. Она была красива, и ее красота завораживала. Темные волосы гладко зачесаны и туго стянуты на затылке. Такая прическа любую другую женщину сделала бы просто безобразной. Но ей она шла, подчеркивая точеную изысканность нежного, словно фарфорового лица. На белой коже брови выделялись темными косыми мазками. От изгиба ее рта, страстного и горестного одновременно, нельзя было оторвать глаз. Ни один мужчина не смог бы остаться равнодушным, взглянув на нее хоть раз.
– Милорд, – прервала она затянувшееся молчание, – благодарю вас, что вы нашли время встретиться со мной.
Придя в себя, Люк небрежно повел рукой с полупустой рюмкой:
– Я никогда не покидаю дом, не допив бренди.
Уголком глаза он заметил, как нахмурилась от его грубости Алисия. Однако мисс Биллингз смотрела на него невозмутимо. Ее самообладание было безупречным. Тонкая как тростинка, она держалась прямо, лишь слегка склонив голову в знак почтительности. Тем не менее напряженность в комнате стала ощутимой, словно при встрече двух настороженных кошек, которые, распушив шерсть, медленно кружат друг около друга.
