Тася выбросила эти мысли из головы, напоминая себе, что ей нельзя оглядываться на прошлое. Не важно, что она утратила ту жизнь, полную роскоши. Богатство ничего не значило. Все золото Каптеревых не смогло ни уберечь ее отца от смерти, ни утешить ее в одиночестве. Бедности она не боялась, не страшны были ей ни работа, ни голод. Она примет все, что несет ей будущее. Все в воле Божьей.
* * *
Размышляя о том, что же за женщину везет он в свой дом. Люк внимательно наблюдал за ней. Каждая складка ее платья была аккуратно расправлена, тело совершенно неподвижно. Она сидела, прислонившись к обивке кареты, словно позируя для портрета.
– Может, вы хотите знать, сколько я буду вам платить? – внезапно спросил он.
Она уставилась на свои сложенные на коленях руки:
– Я верю, что вы положите мне вполне достаточное жалованье, милорд.
– Пять фунтов в месяц должно быть приемлемо. – Люк был раздражен ее легким кивком.
Эта сумма намного превышала обычно принятую плату.
Она могла бы проявить большую благодарность или хотя бы как-то оценить его щедрость. Но ничего подобного не последовало.
Ему подумалось, что Эмме она не понравится. Что общего может быть у этого зачарованного существа с его бесшабашной дочерью?
Казалось, что она погружена в свой внутренний мир, явно привлекавший ее сильнее, чем окружающая действительность.
– Мисс Биллингз, – коротко произнес он, – если вы не сможете выполнять свои обязанности так, чтобы я был удовлетворен, я предоставляю вам достаточно времени, чтобы найти новое место.
– Этого не понадобится.
Он фыркнул, услышав ее самоуверенный ответ.
– Вы очень молоды. Со временем вы узнаете, что жизнь преподносит нам много сюрпризов.
Странная улыбка вспыхнула и погасла на ее губах.
– Я уже сделала это открытие, милорд. «Поворот судьбы». Так, кажется, говорите вы, англичане?
– Полагаю, именно один из «поворотов» привел вас к Эшборнам?
– Да, милорд.
– Как давно вы с ними знакомы?
Всякий намек на улыбку исчез с ее лица.
– Вы намерены задавать мне вопросы, милорд?
Люк откинулся на сиденье и поудобнее сложил руки.
– Мне думается, что я имею право задать несколько вопросов, несмотря на вашу нелюбовь к ним, мисс Биллингз.
Ведь я согласился вверить вам свою дочь.
Она наморщила лоб, словно пытаясь разгадать загадку.
– Что вы хотите узнать, милорд?
– Вы родственница Алисии?
– Дальняя.
– Вы по рождению русская?
Она не шелохнулась, лишь опустила ресницы. Казалось, она не слышала его… Затем слегка кивнула.
– Замужем?
Ее глаза были устремлены на собственные руки.
– Зачем вам нужно знать это?
– Я хочу быть уверен, что однажды на моем пороге не появится разъяренный муж.
– Нет никакого мужа, – тихо, сказала она.
– Почему же нет? Ваше лицо достаточно привлекательно, чтобы заполучить пару-тройку вполне приличных предложений даже без всякого приданого.
– Я предпочитаю оставаться одна.
Он криво усмехнулся:
– Я и сам это предпочитаю. Но вы слишком молоды, чтобы обречь себя на целую жизнь одиночества.
– Мне двадцать два года, сэр.
– Черта с два, – мягко проговорил он. – Вы едва старше Эммы.
Когда она наконец посмотрела на него, ее прелестное лицо было суровым.
– На самом деле годы ведь не имеют значения. Не так ли? Некоторые люди и в шестьдесят знают не больше, чем в шестнадцать. А некоторые дети старятся от пережитого и знают куда больше, чем окружающие их взрослые. Не так просто определить, что такое зрелость.
Люк отвел взгляд; вызывающий блеск в его глазах логас.
Что же такое с ней случилось и почему она была одинока?
Должен же быть кто-нибудь – отец, брат, опекун, – чтобы позаботиться о ней. Почему сейчас ее некому было защитить?
Он провел кончиками пальцев по левому рукаву, ощупывая кожаный ремень, крепивший крючок к культе. Мисс Карен Биллингз, кто бы она ни была, встревожила его. Мысленно он проклял Чарльза Эшборна. Ему теперь придется терпеть ее месяц. Целый чертов месяц!
Карета подъезжала к окраине Саутгейта, и Тася была поглощена пейзажем, разворачивающимся за окошком кареты.
Когда– то Саутгейт был просто кучкой домов, где жили те, кто работал в его поместье. Однако со временем здесь вырос кипящий жизнью городок с самым большим рынком в графстве. Вокруг простирались роскошные луга, вдали виднелся дубовый и буковый лес, пересеченный речушками. В прекрасных кирпичных зданиях, построенных еще дедом Люка, были зерновая биржа, мельница и начальная школа. Дед построил и церковь, являвшуюся теперь центром этого городка, -строгое здание с большими витражными окнами.
Силуэт внушительного замка возник на холме, царившем над всеми окрестностями. Мисс Биллингз вопросительно взглянула на Люка.
– Это Саутгейт-Холл, – сообщил он. – Мы с Эммой – единственные Стоукхерсты, которые сейчас здесь живут. Мои родители предпочитают оставаться в нашем имении в Шропшире. Сестра замужем за шотландцем и живет с ним в Селкирке.
Экипаж поднялся по извилистой дороге к воротам в массивной стене, когда-то защищавшей норманнскую крепость. Саутгейт был построен на руинах старинного замка.
Центральная его часть относилась к шестнадцатому столетию, а остальная часть здания была пристроена уже в нынешнее время. Благодаря изобилию романтических башенок и фонтанов и всему его стремившемуся ввысь облику Саутгейт-Холл причисляли к самым живописным поместьям Англии.
Ученики художественных школ часто приезжали сюда, чтобы запечатлеть на полотне этот замечательный замок, обращенный к восходу фасад, игру света на камне и стекле.
Карета остановилась у входа, увенчанного резными трилистниками и медальоном с фамильным гербом. После того как слуги в черных ливреях помогли им выйти, Тася стала разглядывать барельеф над дверью.
Он изображал сокола, сжимавшего в когтях единственную розу.
Почувствовав прикосновение к локтю, она вздрогнула и обернулась к лорду Стоукхерсту. Солнце светило ему в спину, и худощавое лицо его оказалось в тени.
– Пойдемте, – сказал он, жестом приглашая ее пройти перед собой.
Лысый пожилой дворецкий с длинным подбородком придерживал распахнутую дверь. Лорд Стоукхерст представил их друг другу:
– Сеймур, это мисс Биллингз, новая гувернантка.
Тася сначала удивилась, что ее представляют дворецкому, а не наоборот, но потом вспомнила, что теперь она больше не леди, а служанка невысокого ранга. Низших всегда первыми представляют высшим. Грустная улыбка мелькнула на ее губах, и она присела в быстром книксене, здороваясь с Сеймуром.
