Сказала и пожалела. Щека декана дернулась от тщательно подавляемой ярости, в глазах застыло маниакальное желание кого-нибудь покалечить, а кулачищи сжались.
– Ошибаетесь, госпожа гарпия.
Оттолкнувшись от окна, Кьяри за два широких шага сократил расстояние между нами до минимума. И я подразумеваю не какой-то метафорический или абстрактный минимум, а самый что ни на есть минимальный!
Прижав мою сопротивляющуюся тушку к своему телу одной рукой, второй господин декан схватил мои волосы на затылке и дернул вниз, вынуждая запрокинуть голову назад.
– Разбирательство по делу погибшего Лира Эмуса Даркина назначено на конец следующей недели, – зло выдохнул надзиратель, нависая сверху. – Ронни подал прошение о защите вашей жизни и интересов в мировом суде.
Ого! А я недооценила степень признательности мелкого дракошки. Надо ему в качестве благодарности шоколадку вручить.
– Более того, после слушания Ронни планирует выступить с обращением к массмедиа. Этот наивный мальчишка хочет обелить имя ар-теро и восстановить вас в статусе разумных существ.
Не скрывая радости, я улыбнулась.
– Правда?! О, это же восхитительная новость!
Драконище-старший так не считал. Он склонился еще ниже, практически касаясь моего носа губами. В нос ударил сильный, но приятный запах мужского парфюма, а во рту внезапно пересохло.
– Марсия, не будь дурой! – прорычал декан. – Думаешь, за семь лет, минувших с нашего вторжения в вашу проклятую долину, эрешкиль не догадалась купить себе в защитники кого-то из адвокатов?
Вообще-то, да, нанимала, и не единожды. Корсак, мой лучший друг и поверенный эрешкиль, потом еще долго жаловался, что владычица зря профукала денежки из сокровищницы, с таким трудом вывезенной после нападения драконов на долину.
– А теперь ответь мне, гарпия, где они все? Где ваши высокопоставленные защитники, где наемные адвокаты, где просто сочувствующие?
Ответ был хорошо известен нам обоим. В могиле или отставке. Но вслух я сказала совершенно иное:
– Кьяри, ты еще долго будешь вести коммуникацию в духе «царь-батюшка и его холоп»? Так-то у меня шея затекла.
Эрг медленно выпрямился, разжал свои огромные ручищи, выпуская малость помятую гарпию на свободу, и даже неловким движением грубых пальцев заправил за ухо прядь моих волос. И тихо произнес:
– Если Ронни будет защищать тебя, его устранят. Меня он слушать не хочет, но твое мнение проигнорировать не сможет.
Я отступила, но не сдалась.
– Вот и хорошо, потому что мне нравится, что хоть кто-то решил постоять за меня, за ар-теро, за справедливость, наконец! – Проявив участие, я дружески похлопала дракона по руке. – Не грусти. Если его убьют, мой народ воспоет своего героя в легенде.
Отвернувшись, стянула со стола блокнот и направилась к выходу.
– Я не верю, что ты такая жестокая! – крикнул вслед Кьяри.
– Ты просто плохо меня знаешь!
* * *
– Помимо войн, в нашем мире существует такое понятие, как вооруженный конфликт. В чем отличие?
В воздух взметнулось несколько рук.
– Ограничение пределов применения военной силы и сравнительно небольшие территориальные масштабы противоборства, – уверенно ответил светлоглазый аспирант, невесть как затесавшийся в ряды остальных студентов.
Я уже давно смирилась с тем, что на занятия с моей группой приходят скучающие студенты с других курсов и даже специальностей, но аспиранты были в диковинку. С другой стороны, пусть сидят. Не мешают и ладно.
– Пример, – потребовала у него, и парень не сплоховал:
– Пограничный конфликт на реке Ось.
Благосклонно улыбнувшись, я обратилась к аудитории:
– Еще отличия между войной и вооруженным конфликтом?
– Сравнительно меньшая продолжительность противостояния, – выпалила правильный ответ Жетон. – К примеру, поход бретонцев против тагров, более известный как «Восстание за независимость», продлился двенадцать часов.
– Отлично. Но я бы хотела услышать более глубокое видение различий. Кто смелый?
Сидящий на первой парте зверолюд встрепенулся, как собака после купания, и неожиданно подскочил.
– Войны проходят под знаком завоевания, в то время как у вооруженных конфликтов более частные и прозаичные цели.
– Неплохо, пример?
Гамод замешкался, и его тут же опередили:
– Вторжение драконов в долину ар-теро.
Аудитория замерла, перестав листать учебники, хаотично сложенные на партах, и затаила дыхание. Я медленно повернула голову и встретилась взглядом с Ронни.
Что ж ты, гад крылатый, творишь?
Младший, но не менее противный представитель рода Кьяри подался вперед и тихо попросил:
– Вы расскажете нам, что тогда случилось?
А я ему еще шоколадку дарить хотела! Нет, Марсия, не умеешь ты в людях разбираться, то бишь в драконах.
– То есть все вы пришли сюда, чтобы послушать сплетни семилетней давности, а не изучать военную историю? – со злой насмешкой тихо проговорила я, укоризненно глядя на аудиторию.
Мне было обидно за любимый предмет, которому я посвятила большую часть своей жизни. И в то же время хотелось быть услышанной, говорить от имени ар-теро. Посеять в души детей высокопоставленных господ хоть какое-то чувство.
В конце концов, ар-теро стали бесправными, но не бессильными.
– Ладно. Я расскажу вам.
Как хороший преподаватель, я знала толк в паузах.
Выдержав оную, громко стуча каблучками, прошлась между рядами, чувственно откашлялась… Короче, сделала все, чтобы довести окружающих до нужной кондиции нетерпения, и вдумчиво начала:
– Угадайте, почему я всегда настаиваю на том, чтобы вы знали детали событий? Почему меня не устраивают заученные вами параграфы учебников? М?
Я окинула взглядом всех присутствующих, кончиками перьев чувствуя их интерес, информационный голод и нечто иное, очень близкое к пониманию равных.
– Учебники не рассказывают о прошлом. Они крадут наше внимание. Из учебников никогда не прочувствуешь суть проблемы. Все, что они вам расскажут – причесанную историю победителей. И, к сожалению, это касается не только далекого прошлого. Студент Кьяри, что говорят драконы о своем вторжении в долину ар-теро?
Ронни встал, вскинул подбородок и громко, словно часами репетировал речь у зеркала, произнес одну-единственную фразу:
– Ар-теро убили дракона, за что на них обрушилась месть клана.
Я кивнула, ничуть не удивленная таким ответом. Честно говоря, он был самым популярным у населения материка.
– Рассматривая ситуацию с позиции драконов – это был условно законный акт вендетты. С точки зрения ар-теро – это борьба за ресурсы. Грязная и банальная, как и все, что связано с политикой и деньгами.
