Не зря ар-теро называли крылотворцами. Дело в том, что мы рождались бескрылыми, как и все, а крылья вырастали после, становясь отражением нашего внутреннего мира.
Пока я была маленькой, нам задавали один и тот же вопрос: «Кто ты?». Каждый день. Строго в одно и то же время. Я представляла, что где-то внутри каждого человека есть пустота. Вот здесь, в районе груди. Такое местечко, где рождается ответ на этот вопрос.
Другие дети почему-то легко заполняли это место ответами, но не я. Во мне оставалась все та же пустота, пока однажды я не поняла, чем в действительности горю.
И это противоречило побегу.
Приняв решение, я решительно, без стука вошла в кабинет и как ни в чем не бывало заявила:
– Простите, я немного задержалась.
На мне сошлись взгляды присутствующих на планерке преподавателей. Всех, кроме Эрга Гая Кьяри. В наступившей тишине звук сломанной в его пальцах ручки стал оглушительным.
Ректор нахмурил брови и откашлялся.
– Присаживайтесь, госпожа Браун, – поторопил он сердито и повернулся к оборотню. – Господин Фаркас, прошу, продолжайте…
С трудом втиснувшись между профессором Хельмергом и преподавательницей по грезам, я спокойно выдержала испепеляющий взгляд дракона и невинно улыбнулась.
А кто сказал, что будет легко?
Часть вторая
Пролог
Комната казалась самой заурядной: обшитые светлыми тканевыми панелями стены, большой камин, чтобы протопить ледяной воздух, несколько белоснежных шкур на полу и длинный стол, окруженный стульями с высокой спинкой. Хозяин замка называл это место малой комнатой советов, прислуга – задрыгой из-за постоянных сквозняков.
В обычное время сюда месяцами никто не заглядывал, но в будущем комната могла стать самой популярной частью заснеженного замка из-за гостей, собравшихся в ней сейчас.
– Что вы, что вы! Как можно? – Эрешкиль умело разыгрывала смущение.
Притягательно-красивая, светловолосая голубоглазка прекрасно знала, как надо играть на чувствах мужчин. И если Марсия Браун считалась памятью ар-теро, то эрешкиль Дилейра Руми была сердцем народа. Очень-очень влюбчивым сердцем.
– Но я настаиваю, – нетерпеливо пророкотал собеседник.
– Даже не знаю… – с придыханием произнесла женщина, не забыв продемонстрировать глубокий и невероятно соблазнительный вырез платья.
Собеседник картинку оценил. Быстро облизнув губы, он подался вперед, поймал взгляд крылатой царицы и, теряя красноречие, выдохнул:
– Решайтесь.
Еще несколько долгих мгновений эрешкиль испытывала терпение мужчины, изображая нерешительность, и только потом кивнула.
– Хорошо. Два кусочка, пожалуйста.
Дракон победно улыбнулся, положил на блюдце рядом с чашкой чая сахар, протянул обольстительно-недосягаемой ар-теро, и политическая игра «дракон и недотрога» продолжилась.
В наступившей тишине стал отчетливо слышен скрип челюстей. Определить, кого все достало настолько, что он не бережет зубную эмаль, оказалось невозможно.
Встреча двух лидеров длилась четвертый час, но папки с договором о подписании перемирия так и оставались лежать в самом дальнем конце стола. Золотой дракон с нескрываемым интересом посматривал в вырез платья эрешкиль, но деловой хватки при этом не терял. Крылатая обольстительница гнула свою линию и делала все, чтобы урвать для своего народа как можно больше привилегий.
Хозяин замка уже давно психанул и покинул переговоры под предлогом распоряжений относительно праздничного ужина. Четверо охранников – по двое от каждой стороны – с тоской посмотрели ему вслед, но покинуть малую комнату советов не решились.
Корсак – доверенное лицо Дилейры, а по совместительству ее телохранитель на переговорах – уныло поглядывал в узкие окна-бойницы и думал о Марсии. Подруга детства показалась ему крайне возбужденной в их последнюю встречу. Даже не так: в глазах девушки читалась жажда убийства. Интуиция подсказывала, что этим вечером золотой дракон может недосчитаться спутников, но Корсак старался не думать о подруге настолько плохо.
Застывшие с противоположной стороны стола телохранители золотого дракона оставались недвижимыми, словно две огромные статуи. И только очень внимательный наблюдатель мог заметить, как эта парочка азартно рубится в карты, пряча их в рукавах черных камзолов с мастерством и ловкостью фокусников.
Григорович – последний свидетель заключающегося соглашения – нетерпеливо покачивался с носка на пятку и мысленно проклинал свою настойчивость.
«Если они и дальше продолжат расшаркивания, то…» – додумать глава агентства безопасности не успел. Дверь с оглушительным стуком распахнулась, и в комнату, нарушая размеренный ход встречи, ворвалась я.
Не сразу сообразив, куда попала, пробежала еще пару шагов, поймала удивленные взгляды присутствующих и замерла. С криком «Подожди меня!» следом влетел высокий светловолосый дракон и наткнулся на мою тушку, замершую перед столом переговоров. Поймал одной рукой меня, потерявшую равновесие, и машинально прижал к груди.
Охранники ожили, Корсак тихо присвистнул, Дилейра Руми подарила удивленную улыбку, а вот на золотого дракона наше появление произвело неизгладимое впечатление.
– Кьяри?! – прорычал он с выражением.
Что с драконьего можно было перевести как «Ты что, придурок, творишь?!»
– Это не то, о чем вы подумали, владыка, – начал оправдываться мой спутник, но тотчас осекся.
– Брат! – прокатилось по коридору, и я вздрогнула.
Тяжелые шаги Эрга звучали все ближе, а голос становился все злее и злее. Поняв, что дело пахнет братоубийством, Кьяри-средний сглотнул, выпустил меня из рук и ринулся к окну.
На что рассчитывал двухметровый амбал, не знаю, там даже миниатюрная я с трудом пролезла бы. Может, предполагал выбить каменную кладку, а может, паника последний мозг отбила. К счастью, Григорович сделал плавный шаг в сторону и нажал на кнопку потайного механизма.
– Сюда! – подсказал он, показывая в сторону неприметной дверцы, открывшейся в панели.
– Вы нас не видели! – предупредила собравшихся и бросилась следом за скрывшимся в проеме.
Присутствующие проводили нас растерянными взглядами, а потом в малую комнату советов вошел разгневанный Эрг Гай Кьяри.
– Мы их не видели, – послушно повторил золотой дракон.
Но то ли врун из правящего вышел не слишком убедительный, то ли дракон смерти в принципе никому уже не доверял, но Эрг сузил глаза до узких щелочек и нетерпеливо рыкнул:
– Где?
Эрешкиль Дилейра вздрогнула, Григорович притворился гипсовым изваянием самому себе, Корсак сделал вид, что озабоченно разглядывает отсутствующий на руках маникюр, золотой дракон удивленно замер, а его стража непроизвольно потянулась к оружию. Кто в конечном итоге нас сдал, после так никто и не сознался, но Эрг как-то подозрительно легко нашел потайной вход, проломил стену и поспешил следом за нашей улепетывающей со всех ног парочкой.
