Ощутив под ногами твердый пол, Сергей медленно сполз на него и, закрыв ладонями лицо, разрыдался.
— Эй, кончай истерику! — Беглец не вызывал никакой жалости, и Мухин ткнул его ботинком. — Ну-ка пойдем в комнату, да ты мне все расскажешь. Чувствую, есть что.
Шаповалов поднял на него красные мутные глаза.
— Нечего рассказывать, начальник, — прохрипел он. — Как раньше говорил, истинный крест. Ничего не знаю и не ведаю.
— А вот это сомнительно, — подождав, пока Сергей медленно поднимется, Василий зашел с ним в комнату. Софья стояла у стола ни жива ни мертва.
— Говорю же, нечего рассказывать, — повторил мужчина, бросив злой взгляд на сожительницу.
— Так чего же с балкона сиганул? — удивился Мухин. — Знаешь, когда у человека совесть чиста, он милиции даже рад.
Сантехник ухмыльнулся:
— Эка загнул. Да ты покажи мне такого чудака. Я ему литруху поставлю. — Он развалился на табурете, превратившись в прежнего развязного жильца. — И, если тебе больше спросить не о чем, иди восвояси. Не мешай рабочему человеку отдыхать.
— Если уйду, гражданин Шаповалов, — произнес Василий более сурово, — то только вместе с тобой. Задержу тебя этак часика на двадцать четыре, кстати, мое право.
— За что? — буркнул сантехник.
— За убийство хотя бы, — Василий невинно смотрел на него. — Как тебе такой расклад?
— Для дураков, — откликнулся Сергей. — Ты прекрасно знаешь, что я невиновен. Мои показания запротоколированы.
Софья по-прежнему стояла как каменное изваяние. Ее белое лицо ничего не выражало. А вот взгляд Сергея беспокойно бегал по комнате, фокусируясь на старой керосиновой лампе, неизвестно зачем торчавшей на серванте. Участковый почувствовал, как вспотели ладони. Неужели…
— Сергей, — обратился он к Шаповалову, — последний раз предупреждаю: если ты о чем-то умолчал, поведай мне здесь и сейчас. Ты знаешь, я к своим подопечным хорошо отношусь. Вместе что-нибудь придумаем, чтобы смягчающие найти. А в противном случае все будет работать против тебя.
Сантехник снова тоскливо посмотрел на лампу и произнес:
— Я все сказал.
— Думаю, нет, — Мухин подошел к керосиновой лампе и снял ее с серванта. Он заметил, как напрягся Сергей.
— Эй, ты чего мои вещи трогаешь? Нет такого закона, чтобы тебе без разрешения обыск проводить! — крикнул он. — Мы, хоть и рабочие люди, а грамотные. Вот разрешение получишь — тогда приходи.
Капитан не обратил на него внимания и заглянул внутрь стеклянного колпака. На дне покоились какие-то ценности, плохо различимые при тусклом свете.
— Нет ничего, говоришь? — Капитан высыпал содержимое лампы на стол. Серьги и кольцо с крупными бриллиантами, сразу заигравшими в солнечных лучах, с легким стуком ударились о столешницу.
— А это что? — поинтересовался он. Шаповалов попытался изобразить безразличие:
— А это, дорогой начальничек, от матушки моей осталось, наследство, так сказать. И к убийству оно никакого отношения не имеет.
— Значит, сотрудничать мы отказываемся, — в тон ему произнес Мухин. — Ну что ж, хозяин — барин. Только учти, что твое вранье не прокатит. Не Нина, так Нонна надевала эти украшения. А значит, кто-нибудь из соседей да вспомнит сей печальный для тебя факт. И загремишь ты, бедолага, за убийство.
Руки Сергея задрожали. Пальцы теребили белоснежную скатерть.
— Рассказывай уж! — вдруг словно очнулась Софья. — Не убийца он, товарищ начальник. Ну, сделал глупость, потому что я пилила его постоянно: мол, денег мало, а тут очередь на гарнитур подходит. Чем прикажете расплачиваться? Вот он у моей сестрички брюлики и позаимствовал. Ей ведь все равно уже без надобности.
Капитан строго поглядел на Шаповалова. Тот опустил глаза и пробормотал:
— Все так и было, как она говорит. Пришел, дверь открыта, толкнул, вбежал в прихожую, там Нинка мертвая… Около головы лужа крови, ясно, что мертвее не бывает. Ну, и бес меня попутал. Думаю: ей все равно, а нам жить еще, гарнитур дурацкий выкупать… Все я брать и не собирался, так, чуток деньжат. Да только тот гад, который Нину убил, ничего не оставил, все подчистил. Я уже уходить собрался, смотрю — на ковре что-то блестит, под журнальный столик закатилось. Я и схватил. Гляжу — серьги и кольцо с брюликами, сойдет на первое время. Потом из квартиры ринулся — и в милицию звонить. Вот теперь вам как на духу рассказываю, товарищ начальник. Впрочем, можете обыск устроить, разрешаю, все равно ничего не найдете.
Василий молча записывал его показания. Он и без обыска знал, что теперь Шаповалов не врет. Тот, кто приходил до него и убил хозяйку, забрал почти все, за тем и явился. Только вот в волнении не заметил, как пара цацек упала на ковер, потому и стука не было. Помогут ли они обличить преступника? Дело за экспертами.
— Собирайся, — мрачно сказал он сантехнику. От удивления тот даже подавился слюной:
— Это куда? Вы же обещали, товарищ начальник.
— А я обещания держу, — буркнул Мухин, сетуя, что этот дурак отнял столько времени. Теперь он не успеет забежать домой пообедать. Жена обещала слепить его любимые вареники с картошкой и залить их жареным луком. Когда он доберется сегодня до дома?
— Ты обязан повторить показания в отделе, — пояснил участковый. — Там решат, что дальше с тобой делать. Я, как и обещал, скажу, что ты сразу начал активно со мной сотрудничать. Про побег, так и быть, они ничего не узнают. Поверь, Сережа, у тебя нет другого выхода.
— Ладно, — Шаповалов потянулся за мятой серой кепкой. Василий вздохнул с облегчением, отмечая про себя, что подозрения с Сергея окончательно не сняты. И действительно Петрушевский, узнав о гарнитуре, сразу вцепился в Шаповалова.
— Вам будет предъявлено обвинение как минимум в краже, — мрачно сказал он. — А может быть, и похлеще.
Повеселевший было сантехник снова посерел.
— Товарищ начальник, мы так с Мухиным не договаривались, — он захрустел длинными пальцами, покрытыми мозолями. — Я, как на духу, все честно рассказал. И чем дело кончилось? За что вяжете? Ну не убивал я, — он задыхался. — Бабу мою спросите, мать наконец. Да я курицу зарубить не могу, не то что человека, — Сергей бил себя в грудь. — Да родителями своими клянусь, жизнью, чем хотите — не убивал.
Анатолий поднял трубку телефона и вызвал конвой. Что бы ни говорил этот парень, которому Василий поверил, придется ему переночевать в КПЗ. Слишком много улик против него. Если Вадик вычислит время смерти и данные укажут на так называемого родственника, придется определить его в подозреваемые номер один.
