— Привет, он меня уже обыскался? — раздался в трубке веселый голос Ларисы. Любовница босса нисколько не удивилась, что ей звонит уволенная Галина. Наверное, Аркадий поставил ее в известность, что Лопатина возвращается. — А я только приняла душ. Сама знаешь, мне идти пять минут, скоро буду.
— Ларочка, — Галина всхлипнула и дрогнула всем худеньким телом. — Аркадий Петрович умер!
В трубке повисла тишина, такая мрачная и зловещая, что Лопатина решила ее прервать:
— Ларочка, ты меня слышишь?
— Это глупый розыгрыш? — поинтересовалась Сметанина.
— Это не розыгрыш, это правда! — убеждала Галя.
— Но он никогда не болел… — произнесла секретарша уже менее уверенно, — и в постели…
— Лара, сейчас не время для воспоминаний, — прервала ее девушка. — Если ты знаешь телефон его жены и сына, сообщи им. Скоро приедут санитары и заберут тело.
— Значит, все-таки правда, — Лариса вдруг громко зарыдала и отключилась. Галя повернулась к врачу:
— Для нас всех это большая неожиданность.
— К сожалению, в жизни такое случается, — врач дернула плечом. — Санитары сейчас будут. Кроме того, я оповестила полицию. Не бойтесь, это чистая формальность. Так положено.
— Да, — как робот ответила Галя. — Так положено. Доктор подошла к окну.
— Помните, как говорил Булгаков в романе «Мастер и Маргарита»? «Плохо, что человек внезапно смертен». Конечно, такой смерти ни он, ни вы не ожидали. Но в жизни случается всякое.
Галя пожала плечами:
— Может, и так…
Врач направилась к двери и обернулась у порога:
— Санитары и полиция уже прибыли. Редко когда они приезжают вместе, но вам повезло. Думаю, за полчаса управятся. Идите, встречайте гостей.
Санитары, два молодых здоровых парня с лицами, не обезображенными интеллектом (Галя подумала, почему они не идут в охранники), вошли в кабинет и встали по стойке «смирно», вежливо пропуская двух мужчин в штатском: одного — лет тридцати пяти, коротко стриженного, с забавным рыжим ежиком волос на голове, и второго — солидного, пенсионного возраста, то и дело поправляющего очки в тонкой оправе, плохо сидевшие на тонком носе.
— Следователь, майор Валерий Иванович Грибов, — отрекомендовался пожилой, ни на кого не глядя. — Что тут произошло?
Из старого, видавшего виды коричневого портфеля из кожзама он достал лист чистой бумаги и сунул рыжему напарнику:
— Записывай показания.
Доктор посмотрела на Галю:
— Что же вы молчите? Вы ведь обнаружили труп.
— Я не обнаружила труп, — начала девушка. — Вернее, я не знала, что это труп. Только потом, когда вы сказали… — она вконец запуталась.
Следователь неожиданно пришел ей на помощь:
— Имя, фамилия, отчество, год рождения, — пробурчал он. — А лучше дайте паспорт.
Лопатина дрожащей рукой протянула ему документ. Он передал его рыжему:
— Все спиши, да без ошибок.
Парень принялся старательно записывать, листая документ. Грибов взглянул на Галю. Его серые глаза, увеличенные линзами, казались ей неправдоподобно огромными.
— Как я понимаю, вы здесь работаете? — поинтересовался он. Девушка кивнула:
— Да, переводчиком. Вчера вечером Аркадий Петрович позвонил мне и попросил приехать к половине восьмого, чтобы перевести с французского языка один контракт. Я приехала — и… — она тихонько всхлипнула. Следователь бегло осмотрел кабинет:
— Вы здесь ничего не трогали?
— Я дотронулась до Аркадия Петровича, — призналась Галя. — Он был в другой позе.
— Какой же? — спросил Грибов.
— Его голова лежала на руках, — пояснила девушка. — Вот почему я подумала, что он спит, и дернула за плечо. А он завалился… — она снова всхлипнула.
— С вами ясно, — Валерий Иванович повернулся к врачу: — Вы поставили предварительный диагноз?
— Поставила, — равнодушно отозвалась доктор. — Асфиксия. А вот причину определить не могу. Необходимо вскрытие.
— Как говорится, вскрытие покажет, — следователь повертел в руках с вздувшимися синими жилами голландскую кружку. — Подавился кофе, что ли? — Он шумно втянул в себя воздух. — Кофе с апельсиновым соком? Оригинально. — Он осмотрел толстую шею Аркадия под двойным подбородком. — Следов насильственной смерти не видно. Вы правы, без вскрытия не обойтись. Скорее всего, несчастный случай. Санитары, можете забирать тело.
Двое парней послушно стали грузить шефа на носилки. Галя заметила, что его лицо неожиданно приняло умиротворенное выражение, щеки подтянулись и уже не напоминали студень. Неужели смерть способна кого-то красить?
— Распишитесь! — Валерий Иванович сунул протокол сначала врачу, а потом Галине. Девушка едва смогла поставить закорючку.
— Полагаю, родственникам уже сообщили, — констатировал Грибов.
— Да, да, должны, — кивнула Лопатина.
— Отлично, — его взгляд снова устремился в пустоту. — Если я им понадоблюсь, скажите, десятое отделение. Насчет тела пусть идут в морг при второй городской больнице. Им все расскажут.
Санитары потащили носилки и на пороге столкнулись с Ларисой. Ненакрашенная, непричесанная, белая как снег, секретарша впервые выглядела ужасно. Увидев покойника, она вскрикнула и прикрыла рот рукой. Валерий Иванович и врач не обратили на нее никакого внимания. Лариса кинулась к Гале:
— Значит, это правда. А я до последнего надеялась… Аркаша! — вдруг крикнула она низким гортанным голосом, и санитары, как по команде, обернулись к ней. Врач понимающе взглянула на Галю.
— Тише, — девушка взяла Сметанину за руку и потащила в приемную. — Ты дозвонилась до его жены?
— До этой старой штукатуренной стервы я дозвонилась сразу, — Ларису трясло. — Она выслушала меня с каменным спокойствием и говорила даже с облегчением, во всяком случае, мне так показалось. А что? Для нее все очень удачно сложилось. Она вступит в права, впрочем, и вступать нечего, фирма на ней, и — поздравляю — у нас будет не шеф, а шефиня.
Галя погладила секретаршу по плечу:
— Успокойся. Мы все равно ничего не сделаем. Иди на свое рабочее место. Что-то мне подсказывает, новая хозяйка не замедлит явиться.
Лариса вытерла платком красные глаза:
— Да, наверное, ты права.
Она медленно опустилась на стул возле компьютера. Лопатина, вздохнув, отправилась в свой кабинет. Навстречу ей уже спешили взволнованные сотрудники, изумленные скоропостижной смертью шефа. Галя искала среди них Татьяну, ожидая бурных рыданий с ее стороны, но финансового директора нигде не было. Зато Митин крутился как уж на сковороде, пытаясь подмигнуть девушке и что-то сказать, но она отворачивалась. Вспомнилось, как на похоронах он подошел к ней и шепнул на ухо:
