На улице уже стемнело, район, где находился ломбард, всегда был пустынным в это время, и лишь одинокие прохожие выводили гулять своих питомцев. Проходя по темной аллее, утыканной стоявшими, как солдаты на параде, фонарями, лишь один из которых для приличия испускал тусклый свет, Галя напряглась. Ей снова показалось, что кто-то дышит в спину, но она успокоила себя тем, что до дяди Еси осталось совсем немного. И действительно, скоро показался трехэтажный дом и светлое окно комнаты ювелира. До двери девушка почти добежала, дернула ее на себя и, ворвавшись в узенький коридор, громко крикнула:
— Дядя Еся, я пришла!
Ей никто не ответил. В мертвящей тишине было слышно, как жужжала муха. Девушка не подумала о плохом: ювелир славился своей глухотой. Она позвала громче:
— Дядя Еся, где вы?
Муха продолжала жужжать назойливо, упорно. Старый, мудрый еврей не отзывался. Может быть, он показывает покупателю какие-то другие вещи в подсобке, в которую вообще-то никто не допускался? Галя вошла в его каморку. Дядя Еся никуда не уходил и ни с кем не беседовал. Он сидел в своем продавленном кресле, и седая голова с венчиком курчавых волос покоилась на столе, освещаемая бликами золота и драгоценных камней.
— Дядя Еся, вы спите? Это очень нехорошо с вашей стороны.
Она подошла к ювелиру и взяла его за руку. Желтая, со вздувшимися венами, рука бессильно упала на подлокотник, и до Гали не сразу дошло, что проклятое кольцо убило и ее старого знакомого. Он умер среди золота… Жадность погубила его… Как она и подумала…
— О господи! — Лопатина прикрыла рот рукой, чтобы не заорать, и стала пятиться к двери. Сейчас она вызовет «Скорую» и полицию… Сейчас… Девушка повернулась и услышала шорох за спиной. Она немного помедлила, прежде чем обернуться, хотя все ее существо противилось этому. И все же Галя бросила взгляд назад и дико закричала. Из подсобки, святая святых ювелира, выходил… сам дьявол. Высокий, худой, в черном плаще с капюшоном, холодным худым лицом, кривым ртом и длинным искривленным носом. Красные глаза, горящие адским огнем, не отрываясь смотрели на девушку. Не переставая кричать, Галина попыталась открыть входную дверь, намереваясь выбежать на улицу и собрать прохожих, но, к ее ужасу, та оказалась запертой.
— Этого не может быть, — пробормотала девушка. Дверь в комнатку дяди Еси не захлопывалась, она хорошо это помнила. Значит, существо закрыло ее своей дьявольской силой… Господи, как ей выбраться из этого ада? Как? Как? Дьявол, сверкая глазами, уже подходил к ней, медленно, словно получая удовольствие от ее ужаса, и Галя, схватив медную статуэтку на столе ювелира, бросила ее в окно, разбив стекло, потом нырнула в проем, больно поранившись. Не обращая внимания на текущую кровь, девушка побежала по аллее, беспрестанно оглядываясь. В сумерках ей почудилось, будто существо спокойно прошло сквозь дверь и двигалось за ней. Как бы она ни прибавляла шаг, расстояние между ними не увеличивалось, а наоборот, сокращалось. Ей казалось, что она уже чувствует его холодные пальцы на своей шее… «Господи, ну за что ты меня так наказываешь?» — пронеслось в голове. Галя снова закричала и рванулась в арку какого-то старого дома, чуть не сбив с ног коренастого мужчину, удерживавшего поводок с огромной собакой.
— Ральф, спокойно! — бросил незнакомец немецкой овчарке, которой такое поведение посторонней женщины, естественно, не понравилось, и она недовольно зарычала. — Девушка, что с вами? Боже мой, да вы вся в крови! Что случилось?
Галя подняла на него глаза, полные слез, напоминавшие бездонные темные озера, и прошептала:
— Спасите меня!
— Хорошо, мы с Ральфом спасем вас, если вы нам все расскажете, — голос мужчины показался смутно знакомым. — О, по-моему, я вас знаю, вы Галина Лопатина, не так ли? А я бывший, — он споткнулся на этом слове, — врач вашей матери, Герман Борисович Боростовский. Мне очень жаль…
— Давайте сейчас не об этом, — доктор был для нее ангелом, посланным самим Богом. — За мной гонится Дьявол. Он выбрался из перстня. Спасите меня. Я из охотника превратилась в жертву, как и гласило предание. Теперь Дьявол меня убьет.
Онколог сморщился, вероятно, смутившись от услышанного бреда, и сильно сжал плечи девушки:
— Дьявол? Где он?
Достав из кармана безупречно белой рубашки маленький фонарик, он осветил им все вокруг.
— Девушка, никакого Дьявола нет и в помине. Вам показалось. Пойдемте, я провожу вас до дома. Скажите, у вас есть успокоительное? Если нет, забежим в ближайшую аптеку. Я понимаю, смерть матери стала для вас страшным ударом…
Галя со злостью выхватила руку из его широкой ладони.
— Да, стала, — прошипела она, — однако я не сошла с ума. И мне нужно в полицию. Только что Дьявол убил ювелира, работавшего в ломбарде. А теперь охотится за мной.
— Иосифа Абрамовича? — удивленно спросил врач. — Я знаю его тысячу лет. Старик был знаком с моей бабушкой. Он убит?
— Если вы мне не верите, посмотрите сами, — бросила Галина. — Только сначала спрячьте меня в таком месте, чтобы он меня не достал, хотя бы в той же полиции.
Герман с минуту стоял в раздумье. Большая морщина прорезала его лоб.
— Мы сделаем вот что, — решил он, — я отведу вас к себе домой. Ральф защитит вас от любого дьявола, а я отправлюсь в ломбард и вызову полицию. Вы же сидите в моей квартире и никуда не уходите. Когда я вернусь, то все вам расскажу.
Галя вздохнула.
— Он доберется до меня и в вашей квартире, — сказала она. — Прошу вас, не оставляйте меня. Давайте вместе вызовем полицию.
— Ну, хорошо, — Герман достал телефон и набрал короткий номер. — Приезжайте в Дудниковский переулок, семь. Кажется, произошло нападение на ювелира, — он нажал кнопку отбоя. — Видите, как я доверился вам, даже не посмотрев на дядю Есю.
— Давайте пойдем туда вместе. — Галя знала, что отделение находится рядом, значит, наряд должен прибыть с минуты на минуту. — Только после этого мы сможем разговаривать дальше, и вы не станете принимать меня за сумасшедшую.
— Ладно, — Герман взял ее под руку и сжал поводок. — Но сначала остановим кровь и продезинфицируем раны. На ваше счастье, я всегда ношу с собой спирт и вату, на случай, если непоседа Ральф поранится. — Он достал из борсетки пузырек и мешочек. — Потерпите немного.
Доктор ловко и очень профессионально обработал раны и остановил кровь, потом накинул на девушку свой пиджак.
— Слава богу, лицо цело. А руки можно и спрятать. Теперь же мы приступим к делу. Говорите, старика убили? Вперед, Ральф!
Собака рванула с большой скоростью, словно чутье подсказывало ей, куда мчаться. Герман еле удерживал ее.
Оказавшись у ломбарда, овчарка завыла. Врач с удивлением посмотрел на выбитое стекло.
— Это сделали вы? И поранились осколками? Зачем? Тихо, Ральф.
— Войдите внутрь, — прошептала девушка. Он переступил порог довольно смело, пустив вперед верного пса. Замолчавшая было собака, понюхав труп ювелира, заскулила. Герман пощупал его сонную артерию:
