Белый лоб задержанного сморщился. Казалось, он собрал все усилия, чтобы хоть что-то восстановить в памяти.
— У него были билеты «Спортлото»! — вдруг радостно проговорил Большаков. — Когда он клал в карман деньги, сперва достал из него пачку. Много билетов, понимаете?
Сотрудники это понимали, пока не понимая другого: как эта информация поможет следствию. Вася обхватил голову руками, стараясь еще хоть чем-нибудь оказать содействие милиции, однако медсестра, подошедшая с баночками и пробирками, настоятельно рекомендовала слугам правопорядка покинуть палату: Большакова начинали готовить к операции. Оставив больного в покое, коллеги вышли в душный коридор больницы.
— Ничего нового не узнали, — огорченно заметил Сарчук. — Драгоценности нашли не все. Нет, например, знаменитого перстня с рубином, «Кровь падишаха», кажется. То ли преступник потерял его, как и сережку, то ли запрятал куда-нибудь на черный день. Впрочем, кто этот любитель «Спортлото», тоже неизвестно.
Петрушевский кивнул. Он почему-то подумал не о неведомом убийце, участвующем в лотерее, а о себе и своих попытках испытать удачу. Страна предоставляла возможность без очереди и бесплатно получить вожделенные вещи — машину, холодильник. Было время, когда он сам подсел на билеты и с волнением приникал к экрану телевизора, надеясь на заветный куш. Однажды ему повезло: он выиграл целых пять рублей и пригласил жену в ресторан, где халявные деньги были благополучно проедены. А вот его сосед, горький пьяница Игнатьич, с которым он не раз проводил разъяснительную работу, с первого раза попал на «Жигули». Прав у мужика, разумеется, не было, получение их не предвиделось: его не раз забирали в ЛТП на лечение, и он состоял на учете в наркодиспансере. Домочадцы надеялись, что он поступит как умный человек — продаст машину и сделает взнос за кооперативную квартиру, которая была нужна и ему, и его семье как воздух: они ввосьмером ютились в маленькой двушке. Однако Игнатьич об этом и не помышлял. Он поставил «Жигули» во дворе, словно на зависть соседям, на вопрос о расширении жилплощади огрызался, что это его дело, и вскоре все заметили, что у машины потихоньку пропадают запчасти. Сначала исчезло заднее колесо, потом переднее, затем и остальные, дело дошло до «дворников». Соседи посоветовали Игнатьичу найти какой-то выход, иначе от автомобиля ничего не останется, но в ответ услышали матерную брань. Почему расхитители добра соседа нисколько не беспокоили, Петрушевский понял позднее. Как-то ночью, возвращаясь с работы, он увидел Игнатьича, крадущегося к своей машине с инструментами. Это все прояснило. Хозяин сам воровал детали и пропивал их. Все прекратилось, когда от красных «Жигулей» остался один корпус. Несчастная жена алкоголика Рита каким-то образом ухитрилась продать последнюю часть даровой машины, чтобы сохранить хоть какие-то деньги от выигрыша. Хозяин устроил ей скандал, вероятно, намереваясь забрать себе барыш, однако Рита выстояла. Деньги не были пропиты. Вспоминая об этом, Петрушевский думал, почему судьба оказалась благосклонна к человеку, которому машина совсем не требовалась, вернее, требовалась, но вовсе не для того, чтобы на ней ездить. Может, ему давали шанс? Скорее всего, так.
Вот почему он не верил в судьбу. У каждого человека всегда есть выбор, как поступить. Не все оказываются перед ним в экстремальной ситуации, у многих хватает времени подумать и все взвесить, однако потом они все равно клянут злодейку-судьбу. От «Спортлото» мысли следователя снова перенеслись к преступнику. Где искать этого человека? Впрочем, у них лишь один выход — продолжать изучать блокнот Нины. Петрушевский не сомневался, что там есть имя убийцы. И пусть им предстоит кропотливая работа, но они его вычислят. Обязательно.
Часть 11
Приморск, 2016
Глава 1
Герман сидел на диване и пил чай, заботливо приготовленный Галей.
— Посетив консьержку и следователя, я укрепился в мысли, кто убийца, — проговорил он, взглянув на девушку, свернувшуюся калачиком в кресле. — Если раньше я немного сомневался в этом, то теперь уверен: преступник — жених Татьяны. Полагаю, он познакомился с ней с определенной целью — украсть антиквариат, которым ее щедро одаривал Аркадий, и убить, чтобы замести следы.
— Я много думала над твоими рассуждениями, и один ход в них мне показался нелогичным, — призналась Галина. — Если этот человек старался никому не попадаться на глаза, зачем ему убивать Аркадия? Татьяна и без него могла приобрести перстень, я сама ей его предлагала. Что выигрывал преступник от его смерти?
— Если честно, не знаю, — врач обхватил руками голову. — Пока мне понятно, зачем он убил Лазареву и ювелира, его, беднягу, тоже не случайно, а намеренно. Дядя Еся стал опасным свидетелем.
— Вот это более правдоподобно, — согласилась Галя. — Но где искать загадочного жениха? Мы ровным счетом ничего о нем не знаем.
Герман до хруста сжал пальцы. Лежавший на подстилке Ральф, услышав этот звук, приоткрыл глаз.
— Такого быть не может, чтобы его никто никогда не видел, — онколог кивнул псу, зевнувшему во всю огромную розовую пасть. — Вспомни, ты точно ничего не заметила в тот день, когда Татьяна уехала в аэропорт?
Галя отрицательно мотнула головой:
— Нет.
Он сжал своими руками ее ледяные ладошки:
— Подумай хорошенько, вспомни.
Девушка закрыла глаза, стараясь восстановить в памяти каждую минуту, даже секунду. Вот она идет к остановке, вот… Ее передернуло, словно от укуса змеи. Как же, ну как она могла забыть? На фоне элитных многоэтажек, будто слайд, высветилось лицо Юрки Митина, уверявшего, что он не знает, где живет пассия шефа.
— Герман! — Доктор все понял по ее побелевшему лицу. — Я вспомнила! На обратном пути мне встретился сослуживец Юрий Митин.
— И это что-то значит?
— Это многое значит, если вспомнить, что он долго и безуспешно пытался ухаживать за мной, втирался в доверие к маме и отстал только тогда, когда, по слухам в фирме, нашел мне замену в образе Татьяны Лазаревой.
Герман почесал затылок.
— У меня сложилось впечатление, что Митин вовсе не обеспеченный парень, обычный, как и все в вашей фирме. Что же могло привлечь в нем такую фифу, как Лазарева?
Галя опустила голову. Волнистые волосы упали на мраморный лоб.
— Не знаю, не представляю, — отрывисто заговорила она. — Может быть, интерес к антиквариату. Юрка допытывался, не осталось ли чего в нашей семье от деда и бабушки… — девушка хлопнула кулаком по столу. — Герман, это точно он… Я не хотела верить, но теперь все на это указывает. Когда я желала Аркадию и Татьяне, чтобы они подавились, он прошел мимо меня и мог услышать мои слова. Мне кажется, если мы поспешим, то можем его поймать. Что-то подсказывает, что он никуда не улетел. Пока не улетел…
— А про дядю Есю? Ну, про то, что он чахнет над златом, как Кощей, он тоже мог узнать? — спросил доктор. Лопатина кивнула:
