— Митина? Или своего любимого Германа? — ухмыльнулся Машковский. — Это я постарался. Думаешь, я не проследил за тобой и не выяснил, у кого ты прячешься? У него дрянной замок, к сожалению, ты не успеешь ему об этом сказать. Его можно открыть булавкой. Конечно, когда в квартире Ральф, нечего бояться воров. Но когда никого нет… Видишь, что получилось? Костюм и фотографии, сделанные с помощью монтажа, я спокойно подбросил ему в кладовку, зная, что когда-нибудь ты туда заглянешь, хотя бы в поиске вещей.
— Это все ты… — Галя побледнела, как свежевыпавший снег. — Какой же ты негодяй!
— Да, это все я, — мужчина поднялся и пошел к девушке. — Надеюсь, перстень у тебя в сумочке? Вряд ли ты вынула его оттуда после смерти ювелира. Можешь отдать его прямо сейчас, потому что больше он тебе не понадобится.
— Но почему? Зачем? — Галина запиналась, однако бывший удовлетворил ее любопытство.
— Ты наверняка интересовалась историей кольца и читала о воре, который в семидесятые убил дочь известной певицы. Так случилось, что я его родной племянник. И эта вещь по праву принадлежит мне.
Галя закрыла глаза.
Часть 12
Москва 1977
Глава 1
Анатолий Петрушевский в который раз просматривал записную книжку Нины Ельцовой. Он и Сарчук знали наизусть каждую запись, но это нисколько не продвинуло их в деле. Оставалось уповать на логику, и она помогла. В сотый раз перелистывая блокнот, Анатолий, по привычке потирая нос, обратил внимание на страничку с буквой «К». Круглым почерком с едва заметным левым наклоном Нина написала: «Карташов (карты)». Разумеется, это пока ни о чем не говорило. Но, как подумал Анатолий — и Сарчук с ним полностью согласился, — запись в скобках указывала на склонность преступника к азартным играм, а «Спортлото» тоже считалось азартной игрой. Попробуй сказать иначе, если по воскресеньям вся страна прилипала к экранам телевизоров. Трудно было назвать хотя бы одного человека, который не покупал бы заветные билетики и не ломал над ними голову, стараясь угадать вожделенные шесть цифр.
— В общем, нужно проверить этого Карташова, — решил Анатолий и посмотрел на Виктора. — Где только нам его искать? Имя, кстати, не указано. Надеюсь, сестричка Ельцовой нам поможет. Ох, чует мое сердце, — следователь приложил руку к правой стороне груди, — этот хмырь часто наведывался к Нонне, может быть, даже состоял в числе ее поклонников. Для любителя азартных игр старушка была просто находкой, клондайком, понимаешь? Как всякий заядлый игрок, он постоянно нуждался в деньгах, а певица, обожая молодых и красивых, могла ссужать его монетами. Вот почему мне кажется, Соня должна его знать.
— Возможно, ты и прав, — Виктор опять потрепал чуб. — Что ж, пойду навещу семью Шаповаловых. Надеюсь, мне не придется скакать по балконам, чтобы поймать хозяина.
— Алкаши — они у нас непредсказуемые люди, — усмехнулся следователь, вспомнив давешние приключения участкового Мухина. — От них всего можно ожидать. Ну, иди. Желаю удачи.
Виктор кивнул и толкнул дверь. Петрушевский понимал, что оперативнику ой как не хочется выползать в июльский зной, но другого выхода не было. Единственная зацепка нуждалась в проверке. Хорошо, теперь он знает, о чем докладывать полковнику, который непременно вызовет его к себе. По секрету Анатолию уже сказали, что в управление звонили известный эстрадный певец и оперная дива. После такого предупреждения идти с пустыми руками — значит подписать себе смертный приговор. Петрушевский встал со стула и подошел к окну. Беззаботные, суетливые, как муравьи, москвичи бежали по своим делам, троллейбусы, почему-то напоминавшие ему спереди одного известного классика в пенсне, неторопливо сновали от остановки к остановке. На секунду он позавидовал их пассажирам: вот, едут себе, наверняка без такого груза на душе, который вынужден тащить следователь. Ну, ничего (от волнения рука предательски потянулась к носу), Сарчук сумеет отыскать этого Карташова. А там — кто знает — может быть, на этот раз они попали в самую точку.
Глава 2
Софья Ельцова, собиравшаяся на работу в вечернюю смену, встретила Виктора приветливо, даже предложила ему холодного кваску собственного приготовления, от чего оперативник не отказался. Езда в переполненном автобусе, казалось, выжала остатки чая, который они пили с Петрушевским, и Сарчук с удовольствием осушил большую кружку.
— Понравилось? — Хозяйка заботливо плеснула еще и, снимая крем с лица, поинтересовалась: — Поймали негодяя, что Ниночку мою укокошил?
Виктор вздохнул:
— Не так просто все это. Но сейчас мы идем по следу одного человека, и вы можете нам помочь.
Темные глаза Софьи загорелись:
— Да вы что? А как? Кто же этот человек?
Сарчук перешел от слов к делу:
— Вам знаком некий Александр Карташов?
Сестра погибшей сморщилась, будто положила себе в рот изрядную дольку лимона:
— Сашка, что ли? А то нет… Долго он у Нонны околачивался, приходил к ней жрать задарма, романсы петь и денег под шумок перехватить.
— Где же они познакомились? — удивился оперативник. Софья щелкнула пальцами:
— Да не в Кремле, конечно! Этот альфонс тоже окончил институт и у Нонны числился в любимых учениках, — она заговорщически придвинулась к Сарчуку. — Только не потому в любимых, что талантливый. Понимающие люди говорили, слушая его, что голосок у него так, воробьиный, для сельского клуба. Затянет он, бывало, с Нонной романс в два голоса, так его и не слышно.
— Так почему же все-таки любимый? — вернул оперативник хозяйку в нужное русло.
— Да потому, что умел, стервец, ублажать старушку. Как собирается бабушка стол накрывать, сразу Сашеньке и звонит: дескать, помощь твоя нужна. Сашенька и спешит, чтобы денежки взять и по магазинам смотаться. А потом, как клоун, гостей развлекает, и все для того, чтобы старушка либо за него слово замолвила и его на высокооплачиваемую работу взяли, либо денег дала, которые он потом проиграет в карты или в другие азартные игры, — Соня оперлась на руку и задумалась. — Мечта у него была, у этого Сашеньки, — быстро разбогатеть. Он часто пример приводил, как один его приятель купил билет «Спортлото» и выиграл кучу денег.
Сарчук почувствовал, как у него вспотели руки.
— И в «Спортлото» он тоже играл?
— А то… — откликнулась Соня и плеснула еще квасу. — Пачками билеты покупал. Только больше трех рублей никогда не выигрывал. Одним словом — неудачник.
Виктор снова взял в руки кружку, а сестра Ельцовой в красках расписала ему, как ее бедная сестричка Нина не раз выгоняла Александра из квартиры приемной матери:
— Как я вас не уважаю, Карташов. Вы ходите сюда не потому, что любите музыку или обожаете пение моей матушки. Думаете, я не вижу, что вы нашли в нашем лице сберкассу, причем такую, куда деньги можно не класть, а только снимать?
