Ерш, прятался в проломанном спальнике грузовой фуры, на свою беду закатившуюся сюда в Войну, и корчил рожи. Хаунд знал, куда смотреть, потому не боялся за него. Без Филина эти олухи его так просто не заметят.
Так… ждать, слушать и чуять. Втягивать носом воздух, не давая ему просто так растворяться в легких и крови. Так…
Большой, едва уловимо звеня лентой, обходил его со стороны дальней стены. Крался там, перемещаясь аккуратно, и все же выдавая себя. Иди, братишка мутант, мы с тобой должны станцевать танец ножей, абер лангзам-лангзам, карусель стали и красных брызг. Он пока далеко, хорошо.
А еще его там ждут два ствола Ерша. Это совсем круто, йа.
Оставшиеся караванщики обходили Хаунда с двух сторон. Умело работая командой, как единый механизм. Только с изъяном, появившимся недавно. Наркотики есть зло, с этим Хаунд не спорил. Особенно, когда нарк много двигался и потел. Чуткому носу такое уловить – как два пальца обоссать.
Кот был справа. Пыхтел, потел, вонял мерзостным запахом дерьма, принимаемого каждый день. Чертов идиот, думкопф, право слово, даже стыдно будет его убивать. Если, конечно, не найти сортир и не утопить его в нем.
Стрелять левой Хаунд учился явно в прошлой жизни. Никаких проблем у него эдакий фокус не вызывал. Точно так же берешь и херачишь, как тыкая пальцем в нужное место. Аллес гут, йа.
Костя передвигался аккуратнее, его Пес чуял хуже, а слышать вообще почти не слышал. Так что, как не хотелось бы иначе, но пули пойдут в пользу Константина, а Коту достанется граната. Не должен промахнуться.
Гладкое зеленое яйцо улетело вверх, не зависая и несясь вниз точно по заданной параболе. Кот заорал, прыгнул куда-то, хлопок почти слился с его суетой и дерганьями. Порохом пахнуло сильно, сбивая запах Кости, но Хаунда уже не оказалось на месте. Подпрыгнув и перекатившись через капот «Зилка», он всаживал пулю за пулей в сторону уходящего от них караванщика. Кота Пес не заметил, потому пришлось скатываться вниз и перебежками уходить дальше к ангару, выманивая Костю на себя.
Тот попался, шагнул следом, вскидывая ружье.
Ерш, дождавшись своего часа, жахнул с первого ствола.
Картечь, взвизгнув рикошетом от легковушки, все же зацепила его. Костя зашипел, отшатнувшись под такую удобную защиту тракторов. Спрятался, наверняка виднеясь Ершу через высокую кабину. Присел, темнея макушкой и став такой манящей целью.
А Хаунд увидел и понял то, о чем Ерш точно забыл. Большой, вынырнув из-за снегоочистителя, легко поймет, откуда палит стрелок. И тогда…
Ерш выстрелил со второго ствола. Жахнул так, что проломил верхнюю часть кабины трактора, засыпав Костю осколками и разорванным старым металлом. Тот, само собой, йа, шарахнулся назад. Ровно в мерцающее жаром странное место.
Большой вскинув ПК, ударил очередью в пластиковый короб на самой макушке фуры, спрятавшей Ерша. Хаунд выстрелил почти одновременно, выпустив оставшиеся три пули, надеясь сбить прицел, попасть в самого пулеметчика, и не дать ему убить союзника. Кота-то Хаунд так и не заметил.
Костя заорал, дико, страшно и умирая. Голубое пламя моментально взметнулось огромным распустившимся тюльпаном, охватывая тело караванщика полностью, плавя одежду с экипировкой, раскаляя металлические вставки, запалив паяльную лампу, на которой поджаривался неудачливый работорговец.
Сожженным шашлыком завоняло сразу, сгоревшие волосы в густом мясном запахе почти не ощущались. Костя заткнулся на высокой ноте, упав дымящейся и полностью обугленной тушей, три секунды назад бывшей живым человеком. Плохим, но все же живым.
И такой вариант Хаунда устраивал полностью. Натюрлих, собаке – собачья смерть.
Сгорел, сука, на работе. Отлично.
– Пес, тварь!
Большой, отбросив ПК, ревел медведем. Что с пукалкой у него? Хаунд оскалился. Самого ублюдка он не смог зацепить, револьвер-переделка плевал заряды как Бог на душу положит, верно. Но в сам пулемет дико случайно, но попал. Видно, в сам механизм перезарядки, не иначе. Просто так ни один дурень такой козырь не выбросит. Или выбросит?
– Иди сюда!
Хаунду очень хотелось выругаться, особенно после красного и разбрызганного, виднеющегося на пластике спальника. Ерш там не виднелся, в отличие от торчавших вверх стволов ружья.
Хаунд, понимая, что тут торопиться не стоит и сдерживаться не надо, довольно хекнул. Его все устраивало. От слова совсем, йа.
– Большой, еб твою намотай, ты честного рыцарского поединка хочешь? Нож против ножа, кулак против кулака, зубы на зубы? Уверен, херов ты трус?
Большой, выйдя из-за прикрытия грейдера, рыкнул.
– Ты кого трусом назвал, гнида лохматая?!
Да-а-а… он желал боя лицом к лицу. Мужик, чо. Хаунд вышел навстречу:
– Тебя, сыкло! Чо ты прячешься за маской? Или ты там принцесска Ириска, губки бантиком, под красноголовую сосачку заточены? Так их есть у меня в штанах.
Злить врага всегда хорошо. Поносить и заводить – тоже.
– Я…
Большой потащил балаклаву. Хаунд хрюкнул, понимая, какого дурака подкинула ему судьба. Попавшегося на разводку идиота, совершенно не понимающего простейших вещей. Это даже неинтересно, это просто скучно. Но таким случаем грех не воспользоваться.
Топор и впрямь не был «судьей». Но в руке лежал очень удобно и в цель летал лучше некуда. Вот прямо как сейчас, прокрутившись, как мельница крыльями, и воткнувшись успевшему все же дернуться Большому в шею. Но не в голову, куда метил Хаунд.
– Ты…
Большой схватился за топор, врубившийся почти по самое топорище. Качнулся, блестя глазами. Двумя обычными и двумя слепыми, рудиментарными, бородавками видневшимися под нормальными.
– Я еще тот подонок, да-а-а… – согласился Хаунд, подкидывая в руке метательный нож, уведенный во время сборов в Кротовке у кого-то из спящих конных. – А вот ты форменный дебил.
Клинок вошел в правый глаз, легонечко чпокнув и поблескивая пяткой. Большой рухнул полностью, да так и остался лежать, потихоньку затекая кровью вокруг себя.
– И это все? – Хаунд покрутил головой и поискал глазами Кота. Но тот не обнаруживался. Только от этого не стоило чувствовать себя победителем. С поганца хватит ума, если выжил, попытаться ударить в спину.
Где там дробовик этого здорового идиота? Хаунд засунул в карман куртки второй магазин, заряженный полностью. Взял «вепря» и направился искать Кота. Извини, Ерш, тебе придется потерпеть, йа.
– Какие, однако, интересные находки встречаются в нашей странной жизни…
Кота он так и не обнаружил, стоя у места разрыва гранаты. Крови оказалось немного, а ее засохшие капли четко показывали, куда делся последний из его новых врагов. Удрал через ворота, как последняя трусливая шавка. Точно, йа.
Вот тут он валялся, скорее всего, контуженный. Не очень сильно, так, звон в ушах и ноги не держат. Как перестали дрожать, Котеище сделал их наружу, кинув всех своих компаньонов, даже Большого, наверняка тогда еще живого. Понятно, что с топором в шее жить мутанту оставалось не так и много, но все равно стремно. Совершенно, как это… а да, не по-пацански. А еще корчил из себя крутого перца, натюрлих.
