Невозможность индуцирования некоторых состояний по приказу часто связывается с невозможностью намеренного создания тех же состояний у себя самого. Знаменитая заповедь «Будьте спонтанны!» несет в себе противоречие с прагматической точки зрения по той же причине, что и попытки быть спонтанным (1.2)
[141]. Эта заповедь действительно говорит адресату, что тому следовало бы стараться быть спонтанным. Возьмите родителя, говорящего ребенку: «Помни, что у тебя и в мыслях не должно быть запрещенной вещи!» Эта инструкция противоречива, поскольку она требует от ребенка сделать нечто, что ему, скорее всего, не удастся, а именно: попытаться о чем-то не думать. В случае волшебного ковра, о котором говорилось ранее, ребенок вскоре разгадает инструкцию не думать о «хм!». Но в данном случае ребенок может настолько уважать и бояться родителя, что будет изо всех сил стараться выполнить обязательство, в результате чего у него разовьется громадное чувство вины.
Другие случаи противоречивых приказов более сложны, поскольку не могут быть таким же образом сведены к примерам воления того, что невозможно волить. Рассмотрим еще одну знаменитую заповедь: «Не будьте такими послушными!» Она отличается от приказания быть спонтанными тем, что состояние, которое необходимо вызвать, а именно непослушание, содержит важную привязку к человеку, пытающемуся его вызвать. Приказ не требует от получателя вызывать состояние, которое не вызывается преднамеренным образом. Наоборот, получатель способен сам решить не подчиняться приказу, отданному другим человеком, но он не может непротиворечиво подчиняться приказу не подчиняться. Если, следуя приказу не подчиняться, он не подчинится последующему приказу, отданному другим человеком, он на самом деле не следует этой заповеди, но точно так же он бы не следовал ей, если бы подчинился последующему приказу.
Указанные примеры позволяют говорить о следующем концептуальном механизме. Для начала заметьте, что приказ сделать р подразумевает, что реципиент должен сделать р намеренно. Но не столь ясно, подразумевает ли приказ сделать р также и подчиненность намерения сделать р намерению выполнить приказ, то есть непонятно, будет ли считаться выполнением приказа намеренное исполнение реципиентом р исключительно ради своего собственного удовольствия. Здесь можно выделить четыре случая:
1) Человек делает р, чтобы выполнить приказ, но не сделал бы р в отсутствие приказа.
2) Человек делает р, потому что хотел сделать p в любом случае, но сделал бы p и при отсутствии такого желания.
3) Человек делает р, потому что хотел сделать p в любом случае и не сделал бы p, если бы не желал.
4) Человек делает р, потому что хочет, и его желание вызвано приказом, но человек делает р не для того, чтобы подчиниться приказу.
Первый случай – случай стандартной каузации поведения приказом, последний – случай нестандартной каузации. Третий случай – случай стандартной автономной каузации, второй – каузальной сверхдетерминации. Ниже при обсуждении я буду называть случаи (1) и (2) следованием приказу, а случаи (3) и (4) – выполнением приказа.
Далее давайте будем рассматривать приказы и намерения как пропозициональные установки, такие как желания, отказы, убеждения и т. д. Пропозициональная установка по отношению к р может быть противоречивой по нескольким причинам:
1) Пропозиция р сама может быть противоречивой. «Хотел бы я жить в обществе, в котором каждый зарабатывает больше среднего (для данного общества) дохода» – противоречивая установка, поскольку она отсылает к противоречивой пропозиции. Наоборот, «хотел бы я, чтобы у него даже в мыслях не было этой запрещенной вещи» или «хотел бы я, чтобы он был менее послушным» ни в коей мере не являются противоречивыми установками.
2) Пропозиция и направленная на нее установка могут находиться в прагматическом противоречии друг с другом. Здесь я рассмотрю лишь два случая:
a) Установка-намерение несовместима с состояниями, которые являются по сути своей побочными продуктами.
b) Установка-приказ несовместима с состояниями, которые должны возникнуть у человека автономно, если мы полагаем, что суть приказа состоит в следовании ему, а не только в его выполнении.
3) Пропозиция может находиться в прагматическом противоречии с некоторой другой установкой, предполагаемой направленной на эту пропозицию установкой. Отсюда логическое противоречие в приказе быть спонтанным: он предполагает наличие у индивида интенциональной установки (намерения), несовместимой с состоянием, которое необходимо вызвать. Таким образом, противоречивость типа (3) сводится к более базовому типу (2a).
Любовь иногда приводится в качестве примера состояния, являющегося по сути своей побочным продуктом, как в том отрывке из Лесли Фарбера, который я цитировал ранее. В этом случае приказание «Люби меня!» может быть противоречивым по причинам типа (3) или (2a) – нельзя просить человека совершить то, что невозможно сделать намеренно. Однако можно утверждать, что влюбиться и заснуть – это разные состояния, несмотря на внешнее словесное сходство
[142]. В любви может наступить момент принятия выбора – решения присоединиться к другому человеку в надежде, что на это отношение он ответит взаимностью. Такой момент соответствует высказыванию Донна: «Истинные и ложные страхи отринем!» – отныне сомнения больше не имеют смысла, даже если для них есть основания. Если принять подобное допущение, становится ли приказание «Люби меня!» более осмысленным? Ответ может зависеть от различия, которое я провел между следованием приказу и выполнением приказа. По Сартру, влюбленный непоследователен, он желает автономного выполнения своего приказа и в то же самое время гетерономного следования ему:
Но, с другой стороны, любящий не может удовлетвориться этой возвышенной формой свободы, которой является свободная и добровольная отдача. Кто удовлетворился бы любовью, которая дарилась бы как чистая преданность данному слову? Кто согласился бы слышать, как говорят: «Я вас люблю, потому что по своей воле соглашаюсь вас любить и не хочу отрекаться от этого; я вас люблю из-за верности самому себе?» Таким образом, любящий требует клятвы и раздражается из-за нее. Он хочет быть любимым свободно и требует, чтобы эта свобода как свобода не была бы больше свободной
[143].
