Обычно я с удовольствием вожу дочку на дни рождения. Не всем они в радость, но я люблю раззадоренную детвору, воздушные шарики, разрисованные лица и особенно квадратный торт в радужной кондитерской посыпке. Каждый раз, когда его ставят на стол под хоровое «С днем рождения тебя!», я взглядом спрашиваю Сильвию: «Ты же знаешь, что взять для мамочки?» Она незаметно кивает и дает ответную шифровку: «Угловой кусочек, на котором больше всего глазури».
Но в боулинг я играю ужасно, объясняю я Тому.
– И ты ни разу не водил ее на день рождения без ме… – Ой, многовато негатива. – И Сильвии будет интересно, если папа пойдет с ней на день рождения один.
Да. Так лучше.
Том пожимает плечами.
– Ладно.
– А если ты хочешь в воскресенье покататься на велосипеде, я готова сделать это для тебя, если ты потом сводишь нас куда-нибудь пообедать. Мне было бы приятно.
Я мысленно готовлюсь к отказу, но Том кивает.
– Хорошо.
И все дела. Как говорит одна моя подруга: «Кто не просит, тот, как правило, не получает. Поэтому я отвоевываю себе время на фитнес, заказываю курс и сразу оплачиваю, отрезая пути к отступлению. Если мы с подругой договариваемся о встрече, я записываю это в календарь. Я научилась ценить свое время, так же как муж».
После появления ребенка, говорит нью-йоркский психолог Гай Уинч, о котором я еще расскажу чуть позже, обо всем нужно договариваться заново. «Вы оба управляете своим бытом и должны регулярно, минимум каждые две недели, обсуждать, как идут дела и что нужно сделать, и вносить соответствующие коррективы», – считает он. Я отвечаю, что это звучит несколько суховато и прагматично. «Если вам кажется, что это прагматично и такие вопросы должны решаться сами собой, – говорит Уинч, – поверьте, сами собой они не решатся. Супруги должны постоянно договариваться между собой, а это требует общения и координации».
Мы прислушиваемся к его совету. Каждое субботнее утро, пребывая в благодушном настроении после позднего завтрака, мы начинаем отводить по пятнадцать минут на планерку. В совещаниях нет ничего сексуального или веселого. Порой они дают чувство локтя, но в других случаях, когда мы оперативно пробегаем по списку того, что нужно сделать, возникает ощущение отчужденности и формальности. Но теперь я понимаю, что наши лихорадочные будни никогда и ни за что не упорядочатся сами собой, как мне когда-то казалось. Через несколько недель мы уже не представляем себе субботу без планерки.
Как говорит Уинч: «У каждого из супругов свои потребности, а у брака свои. Отношения – это отдельная единица. Поэтому вы спрашиваете себя не “Что было бы полезно для нее?” или “Что было бы хорошо для него?”, а “Что пошло бы на пользу нашему браку?”. Тогда поиски решения носят более слаженный, командный характер».
В одну из суббот мы меняем баш на баш три часа времени: велосипедная прогулка (без которой никак нельзя обойтись) для Тома и тренировка в спортзале плюс кофе с подругой для меня. Я помню о том, что говорила мне Энн Данневолд: когда мать занимается собой, дети усваивают важные уроки. «Мальчики и девочки узнают, что у матерей тоже есть потребности, это знание пригодится детям, когда они сами станут родителями», – объясняет она. Если нужно справиться с чувством вины, добавляет она, скажите себе: «Посвящая время себе, я становлюсь больше похожей на мать, которой хочу быть. Я возвращаюсь к детям более терпеливой. Менее раздражительной».
После спортзала и кофе у меня остается еще полчаса свободного времени. Я подавляю желание заглянуть по пути в продуктовый магазин, ибо женский досуг легко «засоряется», как выразились авторы одного исследования, такими вещами, как забота о детях и домашняя работа.
Поэтому я заставляю себя посидеть в парке. Если бы я засорила досуг покупкой еды, то не увидела бы, как белка утащила на ограду и лихо сгрызла целый рожок мороженого. Я сижу и мечтательно рассуждаю: «Это шоколадная крошка? Похоже на то. И еще, пожалуй, вымоченный в роме изюм. Интересно, в мороженое до сих пор добавляют вымоченный в роме изюм? Рожок она тоже съест? Ух ты! Грызет!»
Дальше берем пример с однополых пар и распределяем задачи в соответствии с личными предпочтениями. Опрос, проведенный по заказу Института семьи и работы, некоммерческой организации, которая отслеживает данные о трудоустройстве, показал, что среди однополых пар равномерное распределение обязанностей по уходу за домом и детьми встречается гораздо чаще – причем в основе разделения труда, как правило, лежат личные предпочтения. Одно из объяснений, которое предлагают исследователи, таково: однополые пары уже отошли от социальных стереотипов, и потому у них более свежий взгляд на распределение обязанностей, тогда как гетеросексуальные пары склонны незаметно для себя возвращаться к традиционным гендерным ролям – как мы с Томом.
Однако формула пятьдесят на пятьдесят по-прежнему малоприменима на практике, говорит Данневолд. «Заядлая феминистка отстаивала бы позицию: “Пятьдесят на пятьдесят и никаких гвоздей”, – говорит она. – Я тоже феминистка, но могу сказать, что такой подход работает не всегда. Взять хотя бы ситуацию, когда вы кормите грудью. Приходится отталкиваться от своих реалий».
С этой мыслью мы с Томом садимся за кухонный стол, и каждый составляет по два списка домашних дел: любимых и ненавистных. Я с ходу объявляю, что люблю покупать продукты. Я из тех, кто скрупулезно изучает каждый новый товар на полке: «О, смотрите-ка, картофельные чипсы с соусом шрирача! Ничего себе, арахисовое масло с темным шоколадом и бананом?» Я могу часами пропадать в супермаркете. В конце концов, перед самым закрытием меня, обросшую льдом, находят в отделе замороженных закусок и снэков.
Покупая продукты, я замечаю, что в рядах вокруг меня становится все больше представителей сильного пола. По данным компании NPD Group, занимающейся исследованием рынка, сегодня 41 процент мужчин считают себя главными закупщиками еды в семье – это рекорд (впрочем, надо учитывать, что это данные, основанные на собственной оценке опрошенных). Другой опрос показал, что среди пап двадцать первого века стало значительно больше таких, которые ходят по магазинам как минимум четыре раза в неделю. Как выяснилось, мужчину в магазине тянет к экзотическим приправам вроде чипотле и продуктам, богатым белком. Соответственно, производители бросились навстречу «менфлюенсиру» (англ. manfluencer). Этот термин введен в обиход чикагской компанией Midan Marketing и означает мужчину, который покупает продукты и готовит как минимум не реже жены. Он официально зарегистрирован как товарный знак и значится на россыпи таких товаров, как «брогурт»: греческий йогурт, напичканный протеинами.
Том с его нелюбовью к большим скоплениям людей и люминесцентным лампам боится продуктовых магазинов как огня. Поэтому они достаются мне. Кроме того, я вызываюсь отправлять Сильвию в школу, возить ее в гости и по врачам и готовить при условии, что один день в неделю я буду свободна от дежурства по кухне. А еще я получаю извращенное удовольствие, когда пылесошу и вытираю пыль, и, в отличие от Тома, не брезгую убирать в ванной. Тому нравится делать с дочкой уроки, заниматься всем, что связано с машиной и компьютером, оплачивать счета, водить Сильвию на плавание («Запах хлорки почему-то кажется мне приятным»), выполнять мелкие бытовые поручения и мыть полы. Еще он берет на себя посуду и стирку, которую я ненавижу, потому что прачечная в нашем доме находится на нижнем этаже и нам приходится стаскивать огромный мешок белья по лестнице. Время, отведенное на профессиональную деятельность, у нас четко регламентировано, что отменяет обычный спор о том, кто трудится больше часов в неделю и, следовательно, должен меньше заниматься домашними делами.
